История дисциплинарных производств в России в отношении адвокатов – судебных присяжных начинается с 1864 г., после утверждения Судебных уставов в ходе Судебной реформы императора Александра II. При этом сословие присяжных поверенных России того времени по замыслу законодателя должно было формироваться из лиц, имеющих «верное ручательство нравственности, знаний и честности убеждений». Контроль за соблюдением сословной нравственности присяжных поверенных, их профессиональной деятельностью и, что очень важно, за их поведением вне профессиональной деятельности был возложен на Совет присяжных поверенных России. Можно сказать, что наблюдение Совета за присяжными поверенными простиралось на все поступки, которые могли бы иметь влияние на степень доверия общества к ним. При этом дисциплинарное производство могло быть возбуждено в отношении присяжного поверенного даже при наличии малейшего повода для возможного обвинения его в бесчестности поступков[101].

Проступками считались и появление присяжного поверенного в состоянии алкогольного опьянения в присутственном месте, употребление им оскорбительных выражений. В частности, недозволительным поступком считалось посещение ресторана в нетрезвом виде, если оно было сопряжено с осуществлением адвокатом своих профессиональных обязанностей или совершалось им с целью исполнения этих обязанностей[102].

Современная история дисциплинарных производств в отношении российских адвокатов начинается с 2003 г. Нормативная основа для дисциплинарного производства в отношении российских адвокатов была создана в 2002–2003 гг.

Как отмечалось ранее, 31 мая 2002 г. был принят Закон об адвокатуре.

31 января 2003 г. на Первом Всероссийском съезде адвокатов был утвержден Кодекс профессиональной этики адвокатов.

Адвокатская практика в различных адвокатских палатах субъектов Российской Федерации и дисциплинарная практика в отношении адвокатов в первые два года действия Закона об адвокатуре и Кодекса показали, что и Закон об адвокатуре, и Кодекс содержат не только пробелы в нормативном регулировании этой области адвокатуры, но и технические неточности в данных правовых документах. В короткие сроки эти недостатки были систематизированы адвокатским сообществом и устранены Федеральным законом от 20 декабря 2004 г. № 163‐ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»», в последующем всероссийскими съездами адвокатов в 2005 и 2007 гг. были внесены существенные коррективы в Кодекс.

Далее Кодекс претерпел некоторые изменения с учетом практики его применения адвокатскими палатами субъектов Российской Федерации только 22 апреля 2013 г. и 22 апреля 2015 г. соответственно на Шестом и Седьмом всероссийских съездах адвокатов.

В течение 2014 г. и в настоящее время адвокатское сообщество и государство в лице Министерства юстиции РФ активно обсуждают необходимость внесения изменений в Закон об адвокатуре, которые должны еще больше систематизировать и регламентировать адвокатскую деятельность в России. При этом в обществе существуют различные точки зрения на инициативы Минюста России изменить Закон об адвокатуре: адвокаты, как правило, говорят о том, что эти инициативы и проекты изменений к названному Закону должны исходить от адвокатского сообщества, которое нужно рассматривать как некоммерческую саморегулируемую организацию. В свою очередь Минюст России настаивает на том, что оно является контролирующим органом государства за деятельностью адвокатского сообщества и что институт адвокатуры – публично-правовой, в лице адвокатов государство гарантирует гражданам право на получение квалифицированной юридической помощи (ст. 48 Конституции РФ), адвокат – сторона судебного процесса, это субъект следственных действий по уголовным делам и потому государство вправе инициировать изменения в Закон об адвокатуре. В любом случае внесение изменений в действующий Закон об адвокатуре приведет к необходимости внесения изменений и дополнений в действующий Кодекс.