– Что? Это цель христианства?? А как же спасение?? Вы сами-то, уважаемый и пожилой человек, неужели согласны с тем, что говорите? – закашлялся я от возмущения. – Если все так, то вам тоже должно быть не слишком приятно тут сидеть?

– Милый мальчик, – усмехнулся дедушка, размяв крючковатые пальцы. – Я покинул бренный мир в возрасте 92-х лет, последние 15 из которых меня мучили сильнейшие боли во всем теле. Каждый день меня донимали мои внуки и дети, делившие наследство, которое я, по их ожиданиям, должен был им оставить. Мне звонили работники социальных служб, чтобы проверить, жив ли я еще и стою ли в очереди на бесплатную квартиру… Час, когда я умер и попал сюда, где нахожусь уже более полувека, был одним из самых счастливых в моей жизни. У меня ничего не болит. Меня никто не беспокоит. Никто и ничего не хочет от меня, разве это не прекрасно? Я с удовольствием побуду здесь подольше, поменяюсь местами и пропущу вперед всех желающих, лишь бы этот Рай не заканчивался! – он внимательно посмотрел на меня, удивленно хлопающего глазами и открывающего рот, словно рыба, которую вытащили из воды. – Вы не ослышались, именно Рай. Для меня лучше ничего быть не может, я уже сейчас получил освобождение от всех мирских тягот, и меня мало заботит, что, скорее всего, когда моя очередь подойдет к концу, ничего хорошего в ее конце не будет. У вас же, юноша, другая ситуация. Вы умерли молодым, поэтому считаете, что жизнь была прекрасна и муки Ада – это не для вас. Так почему бы не расставить тогда все точки над «i»? Что мешает Камиэль дать вам досье, тем более что, кто знает, вдруг вы окажетесь правы?

– Спасибо… – от эмоционального переутомления (а другого тут быть и не могло, в Чистилище действительно ни у кого ничего больше не болит), я чуть не расплакался доброте и рассудительности старика. Лучше бы он работал над делами грешников, а Камиэль сидела в очереди, я бы ее точно в Ад отправил. – Вы представитель религии, или где? – резко развернувшись к ангелу, я наградил ее подозрительным взглядом. – Предъявите удостоверение и дайте мне опиум для народа. Тьфу… папку дайте!

– Да ради Бога! – хмыкнула Камиэль и почти швырнула огромный том мне в руки. Он оказался настолько тяжелым, что я почти отлетел к стене. – При мне только читайте, Шальков, у вас есть пять минут.

За такое короткое время с делом на миллион листов может ознакомиться только лицо, имеющее адвокатский статус, так что противная ангел явно не на того напала. Рафаэль Эммануилович предусмотрительно подвинулся вправо, освобождая мне немного места на скамье ожидания. Я рухнул на нее под тяжестью папки, сразу же начав листать многочисленные страницы.

Досье не имело оглавления, зато каждый лист, как я тут же заметил, был либо белого, либо черного цвета. На светлых листах некто разместил, используя мелкий, аккуратный подчерк, сведения о хороших поступках, совершенных Антоном Олеговичем Шальковым в его жизни, а на черных были подробно описаны все мои прегрешения. Даже в страшном сне я не мог себе представить, что когда-нибудь буду держать в руках такую антологию. Составитель постарался, описывая потенциальному читателю всю мою жизнь, в мельчайших подробностях: мне стоило большого труда не зачитаться.

Я сразу отметил, что Небесные Силы, которые судят грешников после смерти, не следят за каждым нашим шагом. Их интересуют только наиболее существенные из человеческих поступков, как плохих, так и хороших. Вы не попадете в Ад за выкуренную сигарету, хоть и приблизите курением встречу с Создателем, нанося вред своему здоровью, но вот за кражу денег на курево из папиного кошелька в вашем досье обязательно появится отметка. Порок – не главный повод к попаданию в Ад, в отличие от поступков, которые мы совершаем, чтобы питать этот порок по жизни.