– Нет… – съехав по стене, покачала головой вампирша. – Просто при входе в Бэздн все демоны и нечисть теряют свои силы. Никогда не знаешь, как и где это произойдет – иногда «сдуться» можно на самом пороге… В суде мы все равны; говорят, даже сам Дьявол, если бы предстал перед Радамантом, перестал бы быть Властелином Зла, и в мире воцарилось бы Добро. Собственно, поэтому он сюда и не заходит.

– Ну да, держаться подальше от судов стоит исключительно из-за опасений наступления мира и добра во всем мире, – пробормотал я.

Во главе с Ясмин, чувствовавшей себя в Бэздне как дома, мы, притихнув, зашагали к дальней двери, которая продолжала светиться спокойным красным светом. Створка сама распахнулась нам навстречу, когда мы подошли достаточно близко. На суд в Чистилище, который все еще иногда стоял у меня перед глазами, это было решительно не похоже.

Радамант восседал перед нами на троне из закаленного железа, от которого шел пар. Когда-то давно он был мужчиной с Крита, который при жизни давал грекам законы. После смерти Радамант понял, что ему предстоит попасть в Ад. Во-первых, вера в олимпийских богов, которую он практиковал, является ересью в глазах Господа, который, как известно, не любит конкурентов, а во-вторых, законы он грекам, как выяснилось позднее, давал в соответствии с пожеланиями определенных платежеспособных слоев населения.

В Преисподней Радамант попал в Шестой круг, где, по счастливому для него совпадению, находились самые свирепые демоны, использующие широкие поля и озера с мертвой водой для своих загородных фазенд. Именно верховные силы Зла, с позволения самого Бога, вывернули душу Радаманта наизнанку так, что в Аду она не очищалась от грехов, а, наоборот, множила их. Вскоре он был возведен в ранг демона самим Дьяволом, который, однако, запретил ему принимать герцогство в Пекле, а также входить в какие-либо демонические кланы. Он должен был день и ночь служить судьей для всего Ада, чтобы следить за выполнением нечистью Кодекса. Такую должность Люцифер сделал для него наградой и одновременно наказанием.

Став демоном, Радамант превратился в хладнокровное чудовище без каких-либо эмоций. Его душа, покрытая грехами, словно сажей, сделала его ростом в 4 метра, с длинными, тощими руками, в которых он держал пылающий инфернальным огнем меч. Рядом с ним, на широком подлокотнике железного кресла, кто-то поместил гигантские весы – знак правосудия. На одной их чаше лежали горы золотых монет, а на другой – человеческая душа. Присмотревшись, я в ужасе узнал ее – это был не так давно скончавшийся судья Коллегии по уголовным делам Высшего Суда Российской Федерации. Грешник был полностью голым, его причинное место прикрывал засаленный судейский парик. Такой же был и на голове Радаманта, в нем копошились какие-то мелкие сущности, очевидно, настолько незначительные, что их демон никогда бы не стал судить. Больше никому к судье подходить не разрешалось. Сам он покинуть здание Бэздна так же не мог: сидел в двух кругах огня, красном и белом. Даже мне, не понимающему ровным счетом ничего в устройстве судебной системы Ада, удалось догадаться о происхождении этих огней. Они, очевидно, были созданы для соблюдения баланса силами Преисподней и Рая.

Если бы Ахерон имел глаза, он потупил бы их в пол. Злобный демон явно чувствовал себя неудобно и скованно в присутствии Радаманта. Его змеиный язык нервно ерзал по полу, щупая пространство. Приблизившись к первому из двух кругов защиты Радаманта из красного огня, язык замер, почувствовав опасность. Я завороженно наблюдал за ним, на мгновение позабыв о том, где нахожусь. Тихий, но все равно грозный, глубокий голос Радаманта вернул меня из раздумий под землю.