На всякий случай я сфотографировала образец и занялась второй уликой. Это была рубашка обвиняемого, где на одной из манжет были видны пятна крови. Рубашка была темная, в каких-то красно-синих клеточках, но бурые пятна на рукаве были видны вполне отчетливо.

Однако и здесь обнаружилась некая странность. Ведь если на одежду попадает кровь после того, как человек ударил кого-то ножом, то попадает она скорее всего в виде брызг или пятен и скорее всего пачкает не только рукава рубашки, но и обе передние полочки. Здесь же был испачкан только самый край манжеты и причем так, будто ее макнули в кровь да потом еще немножко размазали пятно, пока оно окончательно не высохло. Интересно, можно ли так испачкать рукав, если ударишь человека ножом в спину? Надо будет это проверить.

То есть я не собиралась, конечно, потренироваться на чьей-нибудь спине, но решила на досуге поэкспериментировать с наполненным водой целлофановым пакетом. Куда полетят брызги, если я проткну его ножом?

Я быстро сфотографировала эту непонятную манжету с пятном и стала ждать Андрея Мельникова.

Мельников не замедлил явиться, и едва только я успела спрятать фотоаппарат, в замочной скважине снова заскрежетал ключ, а в кабинете со своими идиотскими конспиративными ужимками появился Андрей.

– Ну что – все? Просмотрела?

– Ну так – в общем и целом… хотя не мешало бы посидеть еще часок… – решила слегка я его поддразнить.

– И-и-ни-ни-ни-ни! – сразу же завопил Андрей. – И даже не думай и даже не мечтай. Я тебя предупреждал заранее, времени у тебя – только один час.

– Да ладно, ладно, раскудахтался. На, забирай свое дело – все в целости и сохранности. И улики… без отпечатков.

– Без отпечатков?

– Без отпечатков. Один вопрос…

– Давай, только быстро, – снова беспокойно забегал глазами мой конспиратор.

– Почему в деле почти ничего нет о связях потерпевшего? Его окружение, близкие друзья? Почему не проверялись версии о том, что преступление мог совершить кто-то другой? Ведь, насколько я поняла, пострадавший не был таким уж ангелом?

– Правильно поняла. И именно поэтому могла бы догадаться, что информации из этой, как ты выразилась, среды много не будет. Мальчонка шестерил на… впрочем, называть пароли и явки тебе не буду, могу только сказать, что в боссах у него был хотя и не совсем легальный, но весьма серьезный товарищ, представители которого, к твоему сведению, почти сразу же вышли на наше уважаемое начальство с требованием, чтобы преступление было наказано. Учитывая, что и с другой стороны на нас пытаются оказать давление достаточно влиятельные люди, – можешь предположить, в какой обстановке приходится работать следователям. А бедное наше руководство, оказавшись между двух таких сильных огней, вообще чуть было не капитулировало в отпуск. Но, к счастью, и с теми, и с теми в конце концов удалось договориться. Короче, порешили на том, что следствие пойдет своим чередом, факты будут оцениваться непредвзято, и на кого они укажут – тот и будет виноват.

– И факты указали на Андрея Звягинцева?

– Как видишь.

– Но хоть какие-то сведения относительно жизни и деятельности потерпевшего должны были вы попытаться найти?!

– Поучите-ка, яйца, курицу! Попытаться… Попытались, не сомневайся, да только не очень-то много оказалось желающих нам эти сведения сообщать. На официальный протокол вообще никого не удалось раскрутить, да и так, в разговорах, мало чего удалось выяснить. Понятно одно – этот самый Олег, то бишь потерпевший, делал разную некрасивую грязную работку, без которой не обходится ни одно красивое чистое дело. Босс его, видишь ли, очень хорошо знает, что деньги не пахнут, и в плане источников дохода не брезгует ничем. Шантаж, сутенерство, проституция, и детская в том числе, видеосъемки…