– Нет, – прошептала она. – Нет. Ты справишься, милый. Ты сильный! Я всегда восхищалась твоим характером, твоей удивительной харизмой. Я видела, как присяжные, прокуроры и судьи заслушивались твоими речами… Ты из породы победителей!
Артем опять потянулся к ней губами, обдавая запахом виски. Жанна высвободилась из его рук, разделась и, не стесняясь своей наготы, улеглась на разобранную постель. Ее безупречные формы затмили бы любую модель. Черные кудри рассыпались по подушке, груди белели в сумраке спальни, освещаемой зигзагами молний.
– Иди ко мне, – позвала она.
Их ласки были такими же неистовыми, как шторм, терзающий побережье. Когда оба выдохлись, Нечаев улегся на спину и, глядя в потолок, произнес:
– Только ты даешь мне все, что я хочу. Никто до тебя не сумел разбудить моего зверя.
– А ты – зверь?
– В каждом из нас спит чудовище.
– Во мне не спит, – рассмеялась Жанна. – Я и есть оно! Ты моя добыча, и я ни с кем не хочу делиться.
Нечаев подумал, что она заговорит о Вере, но Жанна не собиралась повторять ошибку.
– Ты помнишь свою первую любовь? – спросила она, поглаживая его по плечу.
– Это было еще в школе. Мне нравилась учительница географии, она пришла к нам прямо с университетской скамьи, юная и робкая. Я влюбился в нее и тайно страдал. Потом она вышла замуж за лейтенанта и уехала.
– Куда?
– К месту его службы, наверное.
– И долго ты ее любил?
– Целый год. Мучительная страсть! С тех пор я ее больше не видел.
– А если бы ты сейчас ее встретил?
– Сейчас у меня есть ты…
– Я нашла в кармане твоих шорт отвертку, – сказала Жанна.
– Шаришь по карманам? – помрачнел Нечаев. – Тебе не стыдно?
– Я собирала одежду для стирки и проверила карманы. Я всегда так делаю. Зачем ты брал с собой на прогулку отвертку?
– Хотел вскрыть сейф, в котором отдыхающие хранят свои драгоценности.
– Да ладно…
– Не веришь? Зачем тогда спрашивать?
Глава 9
Адвокат в очередной раз убедился, что человек, похожий на Сказочника, в розыске не числится, нет его и среди неопознанных трупов, внесенных в базу данных. Самарин продолжал стоять на своем, хотя эксперты признали его вменяемым и вполне нормальным.
«Последствия контузии есть, но они незначительны и не могут вызывать тяжелых галлюцинаций, – заключили доктора. – Подозреваемый психически здоров».
Нечаев долго расспрашивал ведущего профессора, но тот лишь разводил руками.
– Чего вы от меня хотите? Я врач, а не провидец. Зачем вашему клиенту возводить на себя напраслину, мне невдомек. С медицинской точки зрения с ним все в порядке, а в остальном… это не моя компетенция.
Дело закрыли за отсутствием состава преступления, а Самарину присудили штраф и выпустили на свободу. Вместо того, чтобы поблагодарить адвоката, тот чуть ли не с кулаками на него набросился.
– Такого позора я не переживу! Ты сделал из меня полоумного! Я будто в грязи вывалялся! Как людям в глаза смотреть? Что они скажут? Совсем ты, Пашка, чокнулся! Убийцей себя возомнил, лапши на уши всем навешал! Надо мной небось весь поселок потешается.
– Зато вам срок мотать не придется, Самарин. За решеткой, чай, не курорт.
– Лучше бы я отсидел сколько положено и совесть свою очистил. А теперь куда мне податься? Хоть на край света беги!
– Вы ввели меня в заблуждение, – негодовал Артем. – Выставили идиотом. Ладно, я не в обиде. Скажите, зачем вам понадобился этот спектакль?
– Спектакль?!! Ах, вот оно, что… Спектакль, значит. Вот какого ты обо мне мнения! Ты так ничего и не понял, адвокат.
Самарин перестал называть его по имени-отчеству и перешел на «ты», выражая этим свое презрение.