- Тому не нужно на судьбу гадать, у кого она уже определена, - сказала девушка, пристально глядя мне в глаза.

- Ты о чем?

- Встретила ты уже своего суженого, - зловеще процедила девушка.

Я оторопело смотрела на Земфиру.

Дверь в камеру отворилась.

- Шевченко! - конвойный хмуро посмотрел на меня, - К адвокату.

* * *

Шеф откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на меня.

- Вы тоже не верите мне, да? – я невесело усмехнулась.

- Вопрос не в том, - верю ли я. Вопрос в том – поверит ли суд…, - Константин Геннадьевич вздохнул.

- Надеюсь, мне попадется адекватный судья.

- Я бы, на твоем месте, не рассчитывал на это, - шеф сочувственно посмотрел на меня, - Дело твое у Ефимова...

- Боже мой! Только не он! – простонала я.

Все судьи, с которыми мне довелось работать в процессах, не отличались добрым нравом, но Ефимов… Никогда не встречала более нетерпимого и злобного человека.

Любое возражение участников процесса вызывало безудержную ярость судьи. Когда он вел процесс, его истеричные вопли всегда были слышны в коридоре. Ефимов щедро «награждал» участников процесса штрафами и представлениями в адрес руководства о несоответствии занимаемой должности.

Работать с ним было просто невозможно. Секретари судебных заседаний редко задерживались у него более чем на месяц. Свою ярость Ефимов обрушивал и на них тоже. На головы бедных девчонок непрерывно сыпались оскорбления, Ефимов даже не гнушался тем, что швырял в секретарей подручными предметами. Как правило, это были дела, находящиеся у него в производстве…

Девчонки в канцелярии даже делали ставки на то, сколько времени продержится новая секретарша, на долю которой выпало тяжкое бремя – работать с Ефимовым.

В первую нашу встречу Ефимов в течение первых десяти минут «осчастливил» меня штрафом за якобы неуважение к суду, всего лишь за то, что я заявила о недопустимости одного из доказательств, представленных прокуратурой.

Прооравшись, Ефимов доказательство все-таки исключил из дела, но отомстил мне, накатав в адрес адвокатской палаты целую «летопись», в которой подробно расписывалось, какая я некомпетентная.

Слава богу, мои руководители тоже имели несчастье - "познакомиться" с Ефимовым и я даже не получила нагоняй. Но в адрес судьи они конечно же направили ответное письмо о том, что приняли в отношении меня самые жесткие меры.

Откровенно говоря, я всерьез сомневалась в психическом здоровье Ефимова и недоумевала, почему его держат среди здоровых?

Но самой главной «особенностью» судьи было то, что он не выносил оправдательных приговоров. Ни одного! Никогда!

Прокуратура знала, если дело у Ефимова – значит, можно особо не напрягаться. Победа будет за стороной обвинения. Не удивительно, что все уголовные дела, где имелась хоть малейшая вероятность их поражения, - отправлялись к Ефимову.

Сейчас, узнав, – КТО будет моим судьей… Призрачная надежда, которая согревала меня на протяжении последней недели, издав предсмертный хрип, умерла.

Константин Геннадьевич сжал мою руку.

- Держись, Василина…

- Неужели, это конец? – прошептала я.

- Знаешь, что самое паршивое? – шеф хмуро посмотрел на меня, - После твоего ареста, - угоны прекратились.

Я закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы…

12. Глава 12

- Освободить коридор!

Я шла за конвойным, глядя ему в спину и стараясь не обращать внимание на любопытные взгляды зевак, столпившихся на лестнице.

Шаги конвойных отдавались глухим эхом в пустом коридоре.

Подследственных всегда вели по пустому коридору. Думала ли я, что однажды по пустому коридору будут вести меня….?

* * *

- Потерпевшая, расскажите, при каких обстоятельствах был похищен ваш автомобиль? – лицо прокурора лучилось доброжелательностью и напускным сочувствием.