– Серьезные люди меня и не интересуют, – ответил Алекс.

Закончив разговор, он положил трубку и задумчиво уставился на стакан с ледяной водой. Помутневшее от холода стекло испещряли забавные узоры, оставшиеся от скатившихся капель влаги. Алекс отсутствующим взглядом уперся в эти неровные линии и погрузился в размышления.

Чтобы избежать ужасного сценария развития событий ему только что пришлось собственноручно создать другой – плохой – вариант. Что в тот момент стало бы менее губительным для имиджа Сергия и церковной репутации в целом – обретение ими статуса пособников государственной власти или же шквал обвинений в растрате бюджетных денег на клерикальные нужды? Заранее предугадать ответ было невозможно, оставалось лишь предполагать, основываясь на мыслях, логике и интуиции. Подобно тому, как в казино ставят на красное или черное, Алексу тоже пришлось делать ставку – и он положил невидимую игральную фишку на первый вариант.

Заказанный материал должен был скоро выйти. Таланты Стаса быстро справляться с поручениями еще ни разу не вызвали нареканий: этот человек слишком любил деньги, чтобы не позволять себе работать плохо. По той же самой причине Алекс не сомневался, что их разговор как обычно сохранится в тайне от посторонних ушей: Стас слишком любил деньги, чтобы не продавать секреты клиентов ради сиюминутной выгоды, даже если выгода могла обеспечить ему безбедную старость.

В мире пиара почти все строилось на деньгах и делалось ради денег. Каждая копейка, потраченная на улучшение имиджа организации или подъем авторитета конкретного человека, в конечном счете служила только одной цели – принести две копейки прибыли. Пиарщик был обязан формировать лояльную аудиторию для своих нанимателей – ведь именно лояльная и доверяющая аудитория по-настоящему держала клиентов на плаву, покупала их товары, участвовала в их мероприятиях, приобретала их ценные бумаги, принося те самые две копейки прибыли взамен одной.

Бывали ли исключения из этого правила? Да – редкие случаи, не сильно выходящие за рамки статистических погрешностей, когда связи с общественностью выстраивались не ради злосчастной прибыли, а во имя других – высших – целей. Суждено ли было работе Алекса на церковь пополнить количество таких погрешностей? Или же все в очередной раз скатилось бы по накатанной колее – и в конечном счете свелось к приумножению церковного богатства и росту влияния ее главы?

Ответа Алекс пока что не знал.

И едва ли тогда он понимал, какой именно ответ хотел бы получить.

Митрополит – следующий за патриархом титул высшего чина в православной церкви.

Релайтер – специалист по связям с общественностью.

– Поверить не могу, что ты сумел меня уговорить, – Катя Самойлова сидела за столом напротив Алекса и смотрела ему прямо в глаза.

– Да брось ты, – легкомысленно отмахнулся собеседник, – будет весело. Оторвемся по полной.

Катя небрежно облокотилась головой об руку и запустила пальцы в свои длинные русые волосы, слегка взъерошив уложенную прическу. На ее приятном, немного худощавом лице было заметно легкое волнение.

– Тебе вот смешно, – звонкий голос девушки негромким эхом отдавался от окружавших стен ресторана, в котором находились молодые люди.

В просторном светлом зале было довольно пусто: не считая Кати и Алекса, лишь парочка упитанных мужчин в деловых костюмах сидела за столиком в углу и что-то тихо, но эмоционально обсуждала.

– А я сегодня чуть не поседела, когда приехала устраиваться на работу, – продолжала Катя. – Ты бы только видел, как на меня смотрели все эти священники. Думала меня прямо там анафеме предадут!