Эти мысли вызвали ухмылку на моём лице, но глаза стали стеклянными от накатившихся слёз. Смешно, потому что абсурдно!

1:21 АМ, Астана

Ветер задувал из проёмов, где ещё не были поставлены окна. Луна, время от времени, исчезала под покровом облаков. Запах здесь был резким и специфичным: отовсюду разило сырым цементом. Погода стояла приятная – тепло, а свежий воздух мягко обволакивал тело.

На полу лежала девушка, раскинув руки и ноги. Она умоляла о пощаде, просила прощения.

Извинения? Как же это смешно! Извинения во имя спасения… А ведь люди не ценят хорошего отношения до того самого переломного момента, судного дня. Почему так? Почему они считают, что их проступки – это норма, а я должна считать себя ненормальной? Это несправедливо!

Я испытываю удовольствие при возврате долгов и негодую, когда спускаю это им с рук.

Нет, я не могу сказать, что она была законченной сукой. С кем-то она, возможно, даже была милой. Но всё равно оставалась фальшивой. Даже со мной. До определённого момента.

«Разве я заслужила подобное?» – я часто задаюсь этим вопросом. И если я определила чей-то проступок как преступление – я не колеблюсь. Это их вина! Стоило думать об этом раньше.

– Правда, прости меня… – прошептала она изнеможённым, слегка хриплым голосом – Я и подумать не могла, что это тебя так оскорбит.

– Дай тебе знать, при других обстоятельствах ты бы не извинилась. – ответила я, усмехнувшись – Да и поздно. Ты правда думаешь, что я тебя отпущу после того, как ты видела моё лицо и знаешь моё имя?

Смех эхом разнёсся по площадке.

– Ладно, пора заканчивать…

Я достала его – тот самый блокнот с коллекцией обидчиков.

Можно было бы назвать его пафосно – «Тетрадь смерти», как в одном из японских комиксов (не помню названия). Но мне больше по душе: «Дневник Абидчиков».

В нём уже была заранее подготовлена страница для неё – с датой и именем. Не хватало лишь её подписи и одного слова: «прости».

Я подняла её за волосы.

– Пиши слово «прости». Испортишь страницу – расстроишь меня ещё сильнее. А ведь у меня только начало подниматься настроение.

Девушка замерла.

– Пиши, чёрт подери! – яростно выкрикнула она.

Всё ещё контролируя ситуацию, я подала ей ручку, положив открытый футляр перед её лицом на стул. Она застонала и отпрянула, но в следующий миг всё-таки потянулась к ручке. Наверное, она надеялась, что я потеряю хватку в этот момент. Не знаю. Однако ручка в её руке резко направилась к моей ноге в попытке нанести урон.

Я молниеносно повалила её на спину и прижала руку, наступив на неё коленом, тем самым обезоружив её. Рядом лежал топор. Я схватила его и без раздумий нанесла три удара тупой стороной в живот.

Я бы с удовольствием прикончила её в этот момент, но её последняя миссия ещё не была выполнена. Она не может покинуть этот «белый» свет.

После этого я вернула её в прежнее положение. Её лицо корчилось от боли, слёзы не прекращали литься, а пот, выступивший на лбу, смешался с пылью и грязью пола.

Она взяла ручку дрожащими руками и начала писать. Моему удовольствию не было предела.

«Как же приятно моему эго… А ведь это мог сделать ты, Господь! Ты мог за меня постоять, но даже глазом не моргнул. Наверное, я всё-таки одна в этом жестоком мире. Вот и приходится всё делать самой.» – думала она, бросая полный наслаждения взгляд на то, как буквы выводятся одна за другой.

Она положила ручку и направила взгляд в мою сторону.

– Вот теперь я тебя прощаю! – сказала она удовлетворённо.

В её глазах виднелась надежда. Надежда на то, что её помилуют и у неё будет второй шанс на жизнь. Ну и, само собой, шанс отомстить.