Неформальное обозначение этих градаций было введено и принято игроками, которые отталкивались от цвета названия предмета, не желая использовать родную, системную классификацию. Старая игровая традиция.

– Спасибо за щедрость! – съязвил я беззлобно.

– Если между городами ещё можем сами походить, то вот в саму пещеру лезть вдвоём – самоубийство, – продолжила Кара, улыбнувшись моему сарказму. – У нас два варианта. Или брать наёмников, что очень дорого, зато надёжно, или набирать компанию и прокачивать их вместе с тобой. Это дёшево, но надо каждого проверять. А если окажется гнилым, искать нового.

– Хороши оба варианта, – поддержал я. – Думаю, пока можно и людей в компанию набрать, а перед входом в пещеру донаймём нехватающие силы.

– Разумно, – кивнула собеседница. – Однако я не сильно люблю людей.

– Как и я, – вернул я ей с улыбкой. – Однако один очень усатый ярый мизантроп тоже общался с людьми, даже вполне учтиво. Но он делал это только из-за того, что в силу социальности нашего вида ему приходилось поддерживать минимальные отношения с некоторыми из людей.

– Один очень усатый ярый мизантроп? – спросила собеседница, что-то ища в своей памяти. – Ницше, что ли?!

– Он самый, – ответил я, с улыбкой от того, что моя собеседница, оказывается, весьма образована, коли знает о философе, которого в современном социуме уже и не вспоминают, давно объявив его выжившим из ума от одиночества и потому нёсшим всякую чушь.

– Мизантропия в наше время общественно порицаема, – с прищуром объявила беловолосая.

– Ты наёмник, тебе по профессии не надо людей любить, – ответил я, понимая, что меня сейчас проверяют на отношение к этому явлению.

– Ну, а как же ты? Тебя взяли на роль дружелюбного фермера, – продолжала логику Кара.

– Я бы и рад их любить, – искренне ответил я. – Вот только среди них мало тех, кого есть, за что. Поэтому, лучше я обращусь к наёмнику лишний раз. Наёмник честен, ОН прямо объявляет, что ему надо, и за это честно делает своё дело. Наёмник не лицемерит, ему просто незачем, а от лицемерия большинства людей меня уже подташнивает.

Кара не сумела скрыть уважение и заинтересованность во взгляде, хотя он был очень сдержан и короток. Я теперь почти уверен, что наше приключение пройдёт без выноса мозга на тему верности поведения в обществе. Хорошо-о-о-о!

– Сегодня поздно уже куда-то выдвигаться, ничего не успеем. Скоро начнёт темнеть, а ночные походы не каждый опытный осилит, – перевела тему Кара обратно к делу. – Завтра утром я жду тебя тут, а сегодня иди на ферму, думаю, тебе надо будет привести в порядок дела. Ты ещё будешь там появляться несколько дней, но не много. Если хочешь качаться не два года.

Мы ещё около часа обсуждали нюансы нашего похода. И исключительно с позиции моего интереса. В процессе Кара достала свой инструмент и наиграла несколько незнакомых, но очень понравившихся мне мелодий. Бутылка опустела, и я встал, намереваясь пойти домой, на ферму.

Люди в нижнем зале сопровождали меня сальными и завистливыми взглядами, кроме троих здоровенных персонажей – двух орков и человека, что отсыпали за выступление Кары больше всего монет. Даже старый Грахлов, улыбаясь, поцокал мне в след. О чём они там себе думали, в целом выглядело логично. Какой-то непись пришёл, послушал музыку, сразу увёл музыканточку наверх, в комнату, и вышел оттуда один через продолжительное время. Ну и пусть себе завидуют. Мне от того ни горячо, ни холодно. Да и вообще, кому какое дело, кто и чем занимается в уединении? Ещё в реале я возненавидел это внимание к «чужим окнам».

Домой я шёл в лёгком опьянении. Да, после принятия алкоголя в этой игре можно было получить данный эффект. Правда, он отличался от реального, так как система не допускала реального разрушения организма, да и нужных для этого веществ не поставлялось извне, а полностью действие алкоголя на организм не было изучено даже сейчас. Вот так вот – научились сознание копировать, а на старый, как цивилизация, вопрос ответить так и не смогли до конца. Вообще удобно, когда можно опьянеть, но без вреда для организма. Очень немалое количество людей в игру пошли ещё и из-за этого, а некоторые – только из-за этого.