Вспененных и вспотевших лошадей расседлали и – как хорошо обученных животных – оставили пастись на густой луговой траве.

– Мы здесь как у себя дома, а скорее – просто дома, – сказал Боб и несколько раз щелкнул своим знаменитым stock-whip, то есть ковбойским кнутом, чтобы отогнать гремучих змей, которые могли заползти в избушку в поисках тени и прохлады. – Владельцем этого дворца был один из моих закадычных друзей, и мне стало очень больно, когда я его потерял в прошлом месяце. Он погиб на ранчо Поркьюпайн. Один из парней ранчмена всадил ему с шестидесяти шагов пулю промеж глаз… Превосходный выстрел!

Дом остался ничейным после его гибели; мы займем этот дворец и устроим здесь свою штаб-квартиру.

– А вы не находите, Боб, – спросил Жан, – что она несколько далековата от города.

– О! Расстояние не имеет значения.

– А если этот негодяй сбежит?

– Мы погонимся за ним.

– А если мы потеряем его след?

– Отыщем.

– Одна старая французская поговорка учит: «Лучше исправно держать, чем потом бежать».

– Ваша поговорка права. Вот поэтому я и предлагаю вам остаться здесь, а не бегать, а еще запастись терпением, чтобы хорошо удержать… Вы любите рыбу?

– Конечно. А почему вы спрашиваете?

– Вы рыбаки?

– Черт побери! Мы же канадцы.

– Прекрасно! Друзья мои, устраивайтесь здесь в свое удовольствие. С завтрашнего дня мы станем страстными рыболовами. У меня в мешке есть несколько крючков и отличных дублёных шнурков. Вы мне расскажете, как на них ловится.

– Вы смеетесь над нами, Боб! Ловить рыбу, когда на кон поставлена судьба большого дела!..

– Что до меня, то я возвращаюсь в Хелл-Гэп сразу же, как станет темно…

– Вы не пройдете там и двадцати метров, как вас узнают, арестуют, а потом повесят!

– Когда я узнаю, что творится в этой жалкой дыре, то сразу же вернусь и расскажу обо всем вам. Либо я сильно ошибаюсь, либо я расскажу вам кое-что интересное. Ждите меня к одиннадцати часам и поджарьте мне на завтрак две-три кефали. Они в этом озере очень вкусные. А сейчас я хочу вам приготовить несколько лепешек. Я взял с собой маленькую сковородку, топленое сало и муку. А потом мы откроем банку тушеного мяса производства прелестного мистера Армора[45] и поужинаем, как лорды Старой Англии.

Сказано – сделано, и Боб, сама пунктуальность, отправился в дорогу в половине десятого, крепко пожав руки ошеломленным братьям.

Трое братьев с самого начала испытывали, даже вопреки самим себе, влияние этого странного персонажа по имени Боб Кеннеди. Столь быстро менялись события после их перехода на американскую территорию, и так тесно был связан с ними Боб, что у братьев не оказалось времени ни поразмышлять, ни переждать.

Более осторожные и более рассудительные, чем это обычно бывает в их возрасте, они бы никогда не позволили в нормальной жизни, чтобы подозрительный человек так навязывал им свое присутствие и свое сотрудничество. В конце концов, встреча с кем-то повешенным за шею на верхушке телеграфного столба никогда не оставляла хорошего мнения об этом персонаже, даже в Америке, стране крайностей.

Но в силу обстоятельств, несмотря на свое туманное прошлое, свои компрометирующие связи, свои подозрительные занятия, свою плачевную репутацию, Боб сразу стал им близок благодаря неиссякаемому задору, богатейшему опыту приграничной жизни, желанию продемонстрировать свою полезность братьям, а также из-за оказанной ему услуги.

Ведь в жизни чаще привязываешься к людям вследствие добрых услуг, им оказанных, чем по обязанностям в их отношении.

Возможно, вмешательство ковбоя в их дела было с самого начала неприятно братьям.