– По-моему, на Гриве, – поделился своими ощущениями Альберт, – средний лесоруб ест примерно вдвое, а то и втрое больше, чем средний журналист и где-то даже и мент.

– Ну и что? Это вполне объяснимо, – успокоил его Семён. – Ведь эти лесорубы вламывают на своих лесосеках как ссыльно-каторжные на Нерчинских рудниках.

– И когда это ты про декабристов успел прочитать, Семён, в своей школе милиции? Ну, я понимаю, что про Бенкендорфа или там… Ягоду с Ежовым. Эти хоть из ваших, а на Нерчинских рудниках даже полиции не было. Спросишь, почему? – спросил Альберт. – А потому, брат, что бежать оттуда было попросту некуда, как из Гробовщины… Кругом распадки и бурелом! Как хоть мы туда доедем, а?

– Ну, эти же, гады – поджигатели, как-то добрались, а ведь, судя по всему, тоже нездешние. – Попробовал привести веские доводы капитан. – И прокурорские туда ездили, и пожарные. Альберт, ты бы позвонил этому, как его, Гараеву…

– Лучше давай ты звони Густомесову. Он хоть молчать станет, а этот, скорее всего, сразу Тремайло стукнет, не из вредности, а по служебной необходимости. – Заключил Альберт и, моргнув левой фарой, тронулся в сторону гостиницы. В это время из-за леса приползла иссиня – чёрная туча, и по лобовому стеклу машины забарабанил весьма крупный дождик.

Примерно в версте от гостиницы Семён как-то нервно дёрнулся и, расстроенный, глухо сообщил Альберту:

– Алик, я не уверен на все сто, но, по-моему, к тебе на колесо опять наружка села. Посмотри в зеркальце внимательней. Видишь, «Логан» кремовый посерёдке чешет? Не эти тебя на шоссе пасли?

– Нет, не они. Те на «Ладе» были, но, похоже, ты прав. – Альберт сразу весь напрягся, но мысль закончил. – А сейчас проверим, это проще простого. И он сделал неожиданный поворот на грунтовку, в глухой проулок. Метров триста они проехали в полном одиночестве, но запоздало прореагировавший «Рено» всё же минут через пять появился таки в зеркале заднего вида. Видимо, страхуясь, сближаться он не стал, но прилип вполне определённо, даже не делая вида, что в Заиграеве у него какие-то свои, отнюдь не филёрские цели.

– А так ещё и лучше, – весело прокомментировал ситуацию журналист. – Пускай они за нами подольше по Заиграеву поездят, а когда всем нам станет всё предельно ясно, я их приторможу. Ты, Семён, при исполнении, ты расследуешь громкие убийства, и тебя при этом самом расследовании пасут неизвестные. В такой ситуации мы праве их, так сказать, спросить: «Кто вы, мать вашу, такие? Не иначе, бандиты!». Сечёшь, капитан?

– А если шмалять начнут? – С некоторым испугом спросил Семён.

– А мы в центре Заиграева их тормознём, прямо возле прокуратуры. – Хитро заулыбался журналист. – Не начнут, в центре города – расклад не тот. Особенно если это губернаторские порученцы или ФСБэшники. А бандитам пасти нас здесь никакого резону, они, если что, станут нас в тайге караулить, возле лесосек, с которых сосны на пилораму тягают. У них цель одна – любыми средствами отвести от своих лесорубов всякие подозрения в причастности к пожарам. Потому что весь их лесной бизнес стоит на подтасовках, взятках и разного рода иных нарушениях. Начнут здесь копать, вольно или невольно выйдут на лесников-взяточников, на незаконные прирезки лесного фонда, на грубые нарушения при самой заготовке. Они ведь при рубке ни хрена ничего не сажают и даже делянки за собой не убирают, так на них сучья и гниют. Их девиз известный: после нас хоть потоп! Поэтому этим наблюдателям, если они даже губернаторские, надо всё равно хлеборезки начистить. Чтобы беспределу не потворствовали, людям здешним жить не мешали.