Наши подопечные продолжали драться: неумело, так по-детски, но в то же время со всей присущей им детской жестокостью.

– Эй, это что такое? – раздался женский окрик издалека.

Сквозь плотную стену дубовой рощи мелькали пышные юбки, и уже даже можно было услышать, как шуршит ткань.

Обе матери наших подопечных неслись рассерженно, словно фурии. Ой, сейчас будет взбучка. Но, во всяком случае, они закончили нашу словесную потасовку с Эйнаром.

– Что здесь происходит? – сердито спросила миссис Тэйлор.

– Это она начала, – безапелляционно заявил сопляк.

– Ну ты и ябеда, – сказала злобно моя подопечная.

– Но это правда! Мам! – сказал жалобно парень.

– Фэй? – с сомнением спросила миссис Хеллсвелл у своей дочери.

– Ну что ты так на меня смотришь? – огрызнулась девчонка.

– Ты первая начала, это правда?

– Допустим. И что с того?

– Фэй, ты в гостях у этих чудесных людей. Этот мальчик – именинник. Как ты себя ведёшь? – женщина стыдливо оглянулась на миссис Тэйлор, ожидая от неё реакции.

– Ваша дочь ведёт себя неподобающе. Она разбила губу нашему мальчику. Разве это поведение, достойное леди? – миссис Тэйлор повернула лицо мальчика к себе, рассматривая внимательно его на предмет ссадин.

– Он вцепился мне в волосы, я просто защищалась! – попыталась оправдаться девочка.

Обе женщины были недовольны, только вот на лице миссис Хеллсвелл к тому же появился пунцовый оттенок, свидетельствовавший о непомерном стыде.

Мы с Эйнаром безучастно смотрели за развитием событий. Я чувствовала, что это словесной перепалкой не ограничится. Эти люди странные. Из-за такой вот мелочи они могут прекратить общение. На лице миссис Тэйлор была написана решительность, и я знала, что сулит этот взгляд. Не нужно быть шибко умным, чтобы понять.

– Миссис Хеллсвелл, вам лучше отправиться домой до темноты. Путь не близок.

Вот это наигранная вежливость просто зашкаливает! Мать моей подопечной спорить не стала и деликатно отреагировала:

– Конечно. Спасибо за гостеприимство. Фэй, нам пора. Пошли.

– Но, мам. Я же ничего плохого не сделала, – тихо пробубнила девочка, но никто ничего не сказал в ответ.

Я на прощание показала Эйнару язык и удалилась вместе с семейством Хеллсвелл. Эйнар недовольно закатил глаза. Надеюсь, мы больше не увидимся. Ишь чего удумал! Обзываться и критиковать мои методы работы. Он так сама правильность. Что вы! Работает за идею, весь сосредотачивается на воспитании своего парня. А толку-то? Дерётся как девчонка и рисует деревья. Вот это воспитал, так воспитал! Тьфу.

Моя бестолочь увлеклась чтением. Это всё из-за того, что её глупая нянька читала ей в младенчестве. Дурной пример заразителен. Вот и Фэй проводила всё своё свободное время теперь в библиотеке поместья. Такое ощущение, что искала среди книг что-то особенное. Но не знаю, что именно. Общаться-то мы не могли между собой. Хотя, признаться, я этому была несказанно рада. И меня утешало то, что от чтения ещё никто не умирал. Пусть лучше сидит тут, большую награду за неё получу. Да и пока Фэй читала – пялилась в бумагу по три-четыре часа как истукан – я могла развалиться на своём любимом подоконнике. Тут у них довольно уютно. Большие окна, много естественного света, повсюду подушки и приятная на ощупь ткань. Подоконники все были оббиты чем-то мягким, и я с удовольствием ложилась, одним глазом наблюдая за читающей девочкой. С ней проблем не возникнет.

Так думала я.

После той историей с мальчишкой семейства Тэйлор в поместье Хеллсвелл стояла удушающая тишина. Как будто это и было наказанием для девчонки. Но мать знала её не так хорошо, как я. Ведь было очевидно, что Фэй в полном восторге от гордого одиночества. Её жизнь – это книги. И растения. А иногда это были книги о растениях. Или растения о книгах. Ха.