Пандора вышла в сад покурить, я последовал за ней. Спросил, не даст ли она интервью для моей книги «Слава и безумие».

Отбросив назад волосы цвета патоки, она рявкнула:

– Я, по-твоему, кто, поп-звезда? Я серьезный политик, вкалывающий от зари до зари!

Возразил на это, что часто вижу ее на страницах журнала «Хелло!» под ручку со всяким гламурным старичьем.

Пандора ответила, что не в силах остановить папарацци. Она курила, а я разглядывал ее очаровательный профиль. Вдруг она протяжно вздохнула. Я спросил, все ли с ней в порядке.

Пандора ответила, что скучает по отцу, и добавила:

– Твоя мать когда-нибудь рассказывала тебе о том, что произошло?

Мне было известно лишь то, что писали в газетах, да еще то, что моя мать на какое-то время лишилась дара речи, настолько она была потрясена случившимся.

– Настолько потрясена, – горько усмехнулась Пандора, – что увела твоего отца у моей матери через неделю после похорон папы.

– Типичное поведение людей, родившихся в эпоху беби-бума, – вздохнул я. – Все это поколение морально разложившееся.

Рассказал ей, что в 60-е мои родители страдали наркозависимостью. Пандора рассмеялась: мол, несколько затяжек субботним вечером – еще не зависимость.

Тогда я поведал ей о бедном слепом Найджеле, но Пандора уже была в курсе, даже успела свести Найджела с высоким чином в Королевском национальном институте помощи слепым.

– Для консультации? – спросил я.

– Для сбора средств, – ответила она. – У Найджела отличные связи в гомосексуальной мафии. Через него легко подобраться к их кошелькам.

Таня позвала нас к столу, и мы провели неловкий час за едой, выпивкой и воспоминаниями, однако упоминаний об обстоятельствах смерти Ивана, тщательно избегали.

Для оживления атмосферы я рассказал, что написал Тони Блэру письмо с просьбой прислать документы, подтверждающие его слова об оружии массового уничтожения, Кипре и сорокапятиминутной боеготовности.

– Этот скупердяй боится потерять свой залог в турагентстве, – вставила мама.

Оказалось, что Пандора сейчас редко видится с мистером Блэром, поскольку его постоянно нет в стране. Неизбежна ли война с Ираком, поинтересовался я.

– Поговаривают, – ответила Пандора, – что Министерство обороны намерено призвать резервистов-медиков.

– Значит, в больницах останется еще меньше врачей и медсестер, – резюмировала мама.

Она определенно успела посплетничать с хозяйкой, пока мы с Пандорой дышали свежим воздухом, потому что Таня вдруг спросила:

– Я слышала, у тебя новая девушка, Адриан?

– Как ее зовут? – оживилась Пандора.

Я глубоко вздохнул и произнес:

– Маргаритка Крокус.

Пандора расхохоталась, показав полупережеванный сэндвич с клюквой и сыром.

– Господи, какое нелепое имя! Привози ее ко мне познакомиться. Напою вас чаем в парламенте.

Так и сделаю, дорогой дневник, но только после того, как Маргаритка прочтет, изучит и возьмет на вооружение рекомендации, изложенные в книге «Одевайтесь правильно!».

Полнолуние.

Позвонил мой адвокат Дэвид Барвелл, сказал, что пришли документы от Марка У'Блюдка и ипотечной компании. Предупредил, что с меня еще 8000 фунтов. И как я намерен покрыть эту задолженность?

– Но я рассчитал на калькуляторе, что потребуется всего-навсего 3000 фунтов, – возразил я.

– Может, батарейки сели? – предположил Барвелл.

– Он работает от солнечных батарей, – ответил я.

– Так ведь в последнее время солнце появляется не часто, мистер Моул. Вы явно ошиблись в расчетах.

И вновь спросил, откуда я возьму недостающую сумму.

Я ответил, что в строительном обществе у меня лежат заработанные тяжким трудом сбережения на сумму 4000 фунтов, остальное надеюсь где-нибудь занять.