Линкоры типа «Принц Уэльский». Сильные корабли. Недостроенные. Нет их пока. Физически. И это радует. Линейный крейсер «Худ». Он тоже вроде далеко. А может, и нет – с проклятыми островитянами никогда точно не знаешь. С этим кораблем не хотелось бы столкнуться нос к носу – он не только огромен и красив, но и быстроходен и хорошо вооружен. Орудия, кстати, у него едва ли не лучшие в британском флоте. К тому же флагманский корабль Великобритании содержат в состоянии, близком к идеальному, а значит, в такую погоду, если захочет, догонит. И, если потребуется, утопит. Единственный недостаток «Худа» довольно слабое бронирование палубы, но сейчас это непринципиально – снаряды немецких кораблей для него все равно слабоваты.

– Герр адмирал, – прервал его рассуждения Хоффман. – С «Гнейзенау» передают – отмечены многочисленные малые корабли противника.

Колесников медленно кивнул. Все верно. Крупный военный корабль с эскортом из миноносцев или даже легких крейсеров. Неважно, в такую погоду эффективность что тех, что других невелика. Все равно, главное – их флагман.

Какие у противника еще могут быть козыри? Кажется, в этих водах могут оперировать их линейные крейсера. «Ринаун» и…

В голове словно щелкнуло что-то. «Ринаун». И ход боя разом вспомнился. Отступление. Точнее, обмен несколькими залпами – и бегство. В результате тяжелейшие повреждения почти без ущерба для врага и разгром, который английский линейный крейсер учинил потом эсминцам и транспортам.

На секунду он задумался. Как-никак, немцы через год нападут на СССР, будет Великая Отечественная война… Но это будет потом. Если вообще будет – он-то здесь и, возможно, удастся что-то изменить. И не погибнет дядя, и не останется без ноги отец. Но это все – потом, а сейчас перед ним такой же враг России, неважно, что говорящий на другом языке. И к тем, кто идет в этом десанте, у него никакой ненависти пока не наблюдается. Скорее, наоборот – командиров эсминцев прежний хозяин тела знал лично и, как следовало из его памяти, хорошо к ним относился. А еще, если он хочет здесь что-то поменять, надо «зарабатывать очки» в глазах руководства Германии. И это обстоятельство оказалось для принятия решения основным.

– Господа, спешу вас обрадовать – на нас идет «Ринаун».

Только потом он сообразил, что сказать так мог, скорее, русский офицер, а не немец, но, по счастью, никто не обратил внимания на непривычный речевой оборот. Собравшиеся были настолько ошарашены известием, что даже переглядываться начали только через пару секунд. А потом Хоффман, очевидно, как старший по должности и званию, что, в общем-то, обязывало принимать возможное недовольство командования на себя, осторожно спросил:

– Герр адмирал, вы уверены?

– Абсолютно. И нечего на меня так смотреть, Хоффман, не изображайте мне тут обиженного теленка. У командования имеются источники информации, о которых вам знать по должности не положено.

Вот так, сразу показать, что нечего спорить с командованием. Командир «Шарнхорста», похоже, сразу вспомнил, кто есть кто и чьи погоны красивше. Во всяком случае, резко принял стойку «смирно», да и остальные подтянулись. И, словно бы в доказательство слов адмирала, довольно далеко от немецких кораблей встали два высоченных столба воды – с дистанции свыше одиннадцати миль британский корабль начал пристрелку.

Когда он отдал приказ разворачиваться навстречу британцам, подчинились ему беспрекословно. Орднунг, чтоб его. Но лица у немцев были нерадостные – похоже, героями они не были и хорошо помнили: у «Ринауна» шесть орудий калибром пятнадцать дюймов, и удары их снарядов броня линейных крейсеров не выдержит. Видя это, Колесников усмехнулся одними губами и, повинуясь неистребимой преподавательской привычке, сухо пояснил: