– Александр Иванович, – она подошла ближе, и я уловил легкий аромат ее духов. Что-то цветочное, неуместно мирное для военного времени. – Вы правда думаете, что сейчас подходящее время для… расследований?

– А когда подходящее? – я встретил ее взгляд. – Когда вражеский флот будет обстреливать планету? Или когда мы будем подписывать капитуляцию?

Зимина покачала головой, и прядь темных волос выбилась из-под фуражки:

– Вы невозможны. Абсолютно невозможны. Враг на пороге, флот без единого командования, а вы собираетесь играть в детектива.

– Я предпочитаю думать об этом как о поиске решения, – возразил я. – Настасья Николаевна, поверьте, я не собираюсь прятаться в тылу. Но продолжать биться головой о стену бессмысленно. Нужен другой подход. Нестандартный.

Она внимательно посмотрела на меня, и я на мгновение увидел в ее глазах что-то… личное? То выражение, которое никак не вязалось с образом сурового боевого офицера.

– Вы всегда были… особенным, – тихо сказала она, и я заметил, как она нервно теребит край воротника. – Еще в Училище. Помните проект по тактике обороны астероидных полей?

– Когда я предложил использовать сами астероиды как кинетическое оружие? – усмехнулся я. – Преподаватели чуть в обморок не упали. Профессор Мельников назвал это «безответственным варварством».

– Но это сработало в симуляции, – напомнила Настасья, и на ее губах появилась легкая улыбка.

Я удивленно посмотрел на нее:

– Откуда вы это помните? Мы же не пересекались в Училище. Вы были на два курса младше, и я…

Настасья покраснела – это было так неожиданно, что я на мгновение потерял нить разговора.

– Я же вам говорила, – она отвела взгляд, разглядывая что-то чрезвычайно интересное на стене коридора. – Я была от вашей компании без ума. Вся наша женская половина курса сохла по вашей четверке.

– Да, помню, – сконфуженно ответил я, чувствуя себя полным идиотом. – Вы действительно упоминали. А я же в свою очередь вас так и не вспомнил. Простите.

– Ничего удивительного, – она пожала плечами, но в голосе проскользнула старая обида. – Вы тогда были окружены женским вниманием сверх меры…

– Сверх меры? – усмехнулся я. – Это было… давно.

– Да, давно, – согласилась Настасья, и что-то в ее тоне заставило меня внимательнее посмотреть на нее.

Повисла неловкая пауза.

– Я всегда… – Зимина запнулась, потом тряхнула головой, словно отгоняя наваждение. – Неважно. Александр Иванович, просто… будьте осторожны. И возвращайтесь быстрее. Мне кажется, именно вы можете найти решение. Вы прирожденный лидер, всегда им были. Люди идут за вами, даже когда ваши идеи кажутся безумными.

– Лидер и даже без дивизии, – с иронией напомнил я. – Красиво звучит, но толку мало.

– Дивизия – это просто корабли, – возразила она, и в ее голосе появилась сталь. – А лидерство – это способность вести за собой. И у вас она есть. Была в Нахимовском. Есть и сейчас.

– Настасья Николаевна, – начал я, но она перебила:

– Просто Настя. Думаю, после всего, через что мы прошли, можно обойтись без формальностей.

– Настя, – повторил я, пробуя имя на вкус. – Спасибо. За веру в меня. Сейчас это… важно.

Она кивнула и направилась к выходу, но у самых дверей обернулась:

– Контр-адмирал Васильков?

– Да?

– Найдите ответы. И найдите их быстро. У меня плохое предчувствие насчет всего этого.

С этими словами она вышла, оставив меня наедине с мыслями и ароматом цветочных духов.

– Эй, Александр Иванович! – окликнул меня Борисевич, который терпеливо ждал окончания нашего разговора. – Раз уж остаетесь, пойдемте-ка. Провожу вас в аппартаменты Гинце. И по дороге расскажу пару анекдотов – а то вы больно задумчивый. Про что думаете? Про врага или про молодую адмиральшу?