Я сполз с хирургического стола, оттолкнул руку Лучезара и на негнущихся ногах двинулся к зеркалу.

И нет – в урода меня не превратили. Скорее даже наоборот – похорошел.

Стал кем-то другим и одновременно остался самим собой. Поначалу и вовсе не сумел сообразить, что именно изменилось – стоял и глядел на столь знакомое и вместе с тем чужое отражение, всматривался в ставшие чуть более тонкими и волевыми черты. А потом накатило, и будто мозаика сложилась. И вот уже не я в зеркало пялюсь, совсем-совсем не я.

Лицо этого юноши было заметно суше, резче и жёстче; благородней. Челюсть и губы – уже. Нос – ровнее и прямее. А глаза чуток запали вглубь черепа.

Вроде бы не так уж и много изменений случилось, да и поправил приютский врач сущие мелочи, но вместо себя я вдруг узнал в отражении кое-кого другого.

Повернул голову и уставился на Лучезара.

Ба! Одно лицо!

Но нет, конечно же – нет. Мы отнюдь не стали братьями-близнецами и даже просто братьями, просто теперь нас легко мог спутать малознакомый человек.

– Ты! – прохрипел я и закашлялся.

Грай тут же оказался рядом и протянул кружку.

– Допей!

– Я! – вздёрнул нос Лучезар и самодовольно улыбнулся.

Всякое сходство враз растаяло, будто не бывало. Улыбка у него оказалась неприятной – улыбался он, кривя уголки губ вниз.

– Мы непохожи! – заявил я и голос опять же оказался чужим. Точнее – тоже не совсем моим. – Что за чёрт?! – спросил, прижав ладонь к горлу.

Врач верно оценил жест и с улыбкой пояснил:

– Пришлось немного подрезать голосовые связки.

Я какое-то время бездумно глядел на него и просто дышал, затем покачал головой.

– Ерунда какая-то! Меня с ним не спутают!

– Ошибаешься! – заявил в ответ Грай. – Отрастут волосы и брови, никто и не заподозрит подмены. Нужно будет только перенять пластику тела и манеру говорить.

Волосы у меня, покуда не сгорели, были столь же светлыми как у Лучезара – только тускло-серыми, без всякого серебристого отлива. С глазами дело обстояло ровно так же. Зелени в моих уже почти не осталось, они давно сделались беловато-серыми, но им определённо недоставало металлического отблеска.

Я покачал головой.

– Не выгорит!

– Не твоя забота! – резко бросил Лучезар.

Врач укоризненно покачал указательным пальцем.

– Лучезар давно уже не посещает занятий и не общается с наставниками и другими воспитанниками, – пояснил он мне. – А с некоторых пор начал скрывать лицо под капюшоном. И намеренно сутулился, поэтому на разницу в росте никто внимания не обратит. Сложение у вас одинаковое, вы оба тонки в кости. Кисти сухие, пальцы длинные – нужно будет лишь аккуратно подстричь ногти, а лицами вы теперь схожи как братья. Даже я при плохом освещении могу вас спутать.

Его ассистент фыркнул.

– Послал Царь небесный родственничка!

Я ощутил внезапную слабость, доковылял до табурета и плюхнулся на него.

– Но зачем? К чему городить такой огород?! Не проще ли пройти ритуал очищения самому?

– Значит, не проще! – выдал в ответ молодой человек и надменно выпятил подбородок.

А вот Грай вновь снизошёл до пояснений.

– Лучезар не способен пройти очищение, – заявил он и как-то очень уж фамильярно потрепал ассистента по волосам. – Такое случается. Кому-то и вовсе приходится жить в приюте до конца своих дней.

Юнец нервно передёрнул плечами.

– Не мой случай!

– Не твой, – подтвердил приютский врач. – Но твой потенциал в этой дыре попросту не раскрыть! – Он вздохнул и обратился ко мне: – Мой контракт со школой Огненного репья заканчивается через месяц, я уже получил назначение во внутренние земли, а одному Лучезару здесь ничего хорошего не светит. Среди перестарков хватает всякого отребья… Да что говорить, ты и сам уже свёл знакомство с Оводом и его конопатым дружком! Нет, Лучезару без меня тут долго не протянуть.