— Есть ветчину, — пробормотала я, стараясь запомнить все, как следует. — Что еще?

— Еще тебе нужно будет бриться, — добил меня Генри, — чтобы не вызывать подозрений. Хотя… мы же будем жить в одной комнате, просто упоминай при случае, что чуть не порезался, когда брился, и все. Ты будешь учиться на первом курсе, то есть, ничего сложного или опасного вам преподавать не станут, — пробормотал он себе под нос. — Ну и в любой непонятной ситуации беги ко мне и спрашивай, разберемся.

— Я не могу просто так убежать посреди разговора, — резонно возразила я.

— А ты притворись, что плохо знаешь наш язык, — предложил Генри, — и беги ко мне за помощью в переводе.

Я представила, что вдобавок к своей слишком миловидной внешности, адепт Эмиль будет еще и косноязычным типом, неспособным к самостоятельному общению. Что-то мне подсказывает, что никто не захочет дружить с таким персонажем. Ну и ладно, так будет меньше шансов выдать себя.

— Пора ужинать, — заслышав звон колокольчика, обрадовался друг и, подскочив с кресла, посмотрел на меня деланно строго: — И что ты хочешь съесть, мой друг Эмиль?

— Хочу мясо, ветчину и буженину! — с готовностью выпалила я. — Но съем лучше торт, потому что завтра такой возможности уже не будет.

— Слово моего друга Эмиля для меня — закон! — торжественно провозгласил Генри, и мы пошли есть, я надеюсь, торт.

4. 4

После ужина мы не стали больше медлить — нужно было немедленно ехать в академию. Тяжко вздохнув, я в последний раз бросила на себя взгляд в зеркало прихожей и вдела руки в рукава поданного лакеем пальто. За этим последовала шляпа с тростью, и вот из зеркала на меня уже глядит молодой джентльмен весьма субтильной комплекции. Но, честно говоря, в верхней одежде вид у меня был гораздо более убедительный.

Выйдя на улицу, я остановилась перед каретой, от двери которой уже отклеили вырезанный из фольги фальшивый герб с буквой Ф. Теперь она выглядела гораздо элегантнее.

— Готова, то есть, готов ли ты, дружище Эмиль? — спросил Генри и привычно подал мне руку. Я, так же привычно за нее схватившись, тут же сообразила, что мужчины не помогают друг другу забраться в карету, и поспешно одернула ладонь. Так, нужно нам играть получше, иначе нас сразу раскроют!

Генри, вероятно, подумал о том же, потому что всю дорогу бормотал себе под нос: «друг Эмиль, друг Эмиль». Наверное, вживается в роль, — с уважением подумала я, косясь на него. Нужно и мне последовать его примеру!

Так, представлю себе, что я — с детства мужчина. Точнее, сначала была, то есть, был, мальчиком, бегал в штанах, ловил лягушек и пауков. Потом я вырос и начал интересоваться тем, чем положено интересоваться джентльмену. Например, рыбалкой, охотой на лис… Хотя, зачем человеку нужно столько лис, я не понимала. Не шубу же шить, у нас зимой не так холодно. Тогда только рыбалка. Значит, я мужчина, я и дня не могу без рыбалки, а после нее иду в джентльменский клуб и читаю там газету… курю сигару… Мамочки, как же страшно, что меня раскроют!

Чем ближе мы подъезжали, тем сильнее меня трясло от волнения. Мне казалось, меня тут же разоблачат, а мою неуклюжую попытку обмана обсмеют. Однако, когда мы въехали во двор величественного здания в готическом стиле, я вдруг собралась и успокоилась. Может, из-за того, что происходящее было настолько фантастическим, что казалось мне просто сном. Я, переодетая в мужчину, еду поступать в академию магии! Да скажи мне кто такое месяц назад, я бы сочла его сумасшедшим.

Выбравшись из кареты следом за Генри, я огляделась по сторонам. Основное здание академии, сложенное из красноватого камня, было построено квадратом. Прямо напротив въезда во двор располагался главный вход и высились две огромные башни. В центре двора шумел фонтан, а за зданиями был смутно виден парк, пока еще зеленый — но скоро дыхание осени окрасит деревья в золотой и багряный. Красиво…