Да, под ногами теперь чувствовалась твёрдая земля, с подстриженным газоном. И пусть теперь я могла стоять, но тело всё равно не слушалось. Его окутывала чужая энергия, и у меня сих пор не даже рукой двинуть не получалось.

 Когда Рэм вытащил пластину своего коммуникатора и заставил её зависнуть в воздухе, я сразу сообразила, что сейчас меня будут снимать на камеру. Это, мягко говоря, не радовало и совсем не утешало.

 – А теперь, Аделия, мы будем шутить, – со злой ухмылкой заявил парень.

Рэм попробовал заставить мои руки двигаться, но я всеми силами этому противилась. Напрягала мышцы, стараясь не поддаваться его силе, и в итоге пришлось «шутнику» менять планы. А ведь он, кажется, собирался запечатлеть, как я раздеваюсь сама! Ведь никто бы энергии, заставляющей меня двигаться, всё равно на видео не разглядел.

– Ладно, – сказал он, кивнув своим мыслям. – Поступим иначе.

И в следующее мгновение лёгкая куртка начала сползать с моих плеч! Словно живая, она соскользнула с рук и упала на траву рядом. Потом настал черёд блузки. Правда, с ней Рэму пришлось повозиться. Это пальцами расстёгивать пуговицы легко и просто, а попробуй сделать это потоками энергии, да ещё, чтобы ничего не порвать.

– Слушай, Рем, хватит, – проговорила, глядя на него со смирением. – Понимаю, ты обижен, хочешь сделать мне подлянку. Но я же на самом деле не виновата перед тобой. Такой у меня гадкий дар. Думаешь, мне легко с ним живётся?

– Думаю, ты слишком избалована и самоуверенна. Думаю, ты привыкла, что проблемы с даром – это глупое оправдание. И уверен, что ты просто боишься мужчин, потому и отбиваешься от них телекинезом. Подло бьёшь именно в тот момент, когда от тебя не ждут нападения.

– Так ты мне не веришь? – спросила, снова пытаясь освободиться от плена чужой энергии. – Так подойди, дотронься!

Тем временем блузка уже оказалась расстёгнута больше чем на половину, а мои мысли всё сильнее занимал страх.

– Сейчас, Аделия, ты в моей власти, и не способна причинить мне вред. Но подходить ближе я не стану. По многим причинам. Более того, пальцем тебя не коснусь. Ты ведь не желаешь, чтобы тебя трогали, значит, никто и не дотронется. Но зато все будут смотреть.

– Что?! Ты собрался меня раздеть, заснять это на видео и выложить в Сеть? – выпалила я, округлив от удивления глаза. – Идиот! Мой отец – политик! Твоя глупость ударит куда больше по нему, чем по мне. Как думаешь, что он потом с тобой сделает?

– Да брось, – усмехнулся парень. – Это же просто шутка такая. И я не собирался оставлять тебя совсем уж голой. Думаю, бельё у тебя красивое. Его не стыдно показать публике.

И не успела я ужаснуться, как моя блузка оказалась расстёгнута и легко соскользнула с плеч. За ней пришла очередь брюк, с которыми, как назло, Рэм справился играючи. А спустив их ниже колен, этот мастер телекинеза просто приподнял моё тело вверх, и нижняя часть наряда упала на землю вместе с туфлями.

Так я осталась перед совершенно посторонним мужчиной в одном белом кружевном белье, которое больше подчёркивало, чем скрывало. Но теперь меня тревожил не собственный внешний вид, и даже не реакция знакомых на заснятое видео. Куда сильнее пугал сам Рэм, который рассматривал меня с откровенным интересом. Его взгляд скользил по моему телу, и казалось, что я чувствую чужие прикосновения: гадкие, мерзкие, противные.

– Отпусти, – попросила, всеми силами стараясь не поддаться страху. – Ты уже сделал, что хотел. Ролик получится хоть куда. А мне… холодно.

Он же только ухмыльнулся и шагнул ближе. К счастью, хоть прикасаться ко мне не стал – но зато смотрел с таким откровенным интересом, что я уже почти начала дрожать от страха.