Потом отец быстро пробежал договор глазами. Он, как ни странно, был составлен на русском.

— И что же, мы её больше не увидим? — спросила мама, утирая набежавшие слёзы.

— Зависит от обстоятельств. Открывать порталы в ваш мир очень затратно, да и по очевидным причинам сюда Аделаиде лучше не возвращаться. Если мне правильно объяснили, то сегодняшний побег из тюрьмы только усугубил её положение, — равнодушно ответил маг.

— Ида, что же ты творишь? Ты же сделала только хуже! Если до этого у нас были пусть крохотные, но шансы на оправдательный приговор, то теперь их точно нет! — отец сжал кулаки, сурово сдвинул брови, но подумал несколько мгновений и всё-таки вернулся к чтению договора.

— Подписывай, — прошептала мама. — Наверное, другой мир лучше, чем тюрьма. Подписывай, дочка! И помни, что мы тебя очень любим. Пусть у тебя всё сложится хорошо! Береги себя, девочка моя…

Она прижала меня к себе, и щека стала влажной от её слёз.

— Какие-то вещи ей собрать с собой? — спросил отец.

— Нет, ничего не нужно. Наш мир не приемлет вещей из других миров.

— У вас есть доказательства, что вы маг? — выглянул из своей комнаты старший брат.

Шаритон вытянул руку, и над его ладонью заклубился тёмный сгусток. Братишка завороженно наблюдал за происходящим.

— А мне с ней можно? — с надеждой спросил он.

— Нет, со мной пойдут только невесты. Аделаиде повезло, что она подходит. Иначе я ничем бы не смог помочь.

— И что теперь? — обречённо спросил отец, и от его голоса всё внутри оборвалось.

— Папа, мама, простите меня! Я не специально! — я стиснула родителей в крепком объятии.

— Ты можешь остаться, как-то вернуться в камеру, выйти по УДО… — неуверенно начал отец.

— Игорь, какое УДО?.. — всхлипнула мать.

— Мало ли, могут и поменять законы со временем…

— Не хочу. Не хочу жить в тюрьме! Я невиновна! Я не сделала ничего плохого! Почему я должна сидеть в тюрьме? — голос сорвался.

— Госпожа Аделаида, подписывайте договор, и вас отвезут на место открытия портала. Мне ещё нужно успеть вылечить двух маленьких девочек, — поторопил меня Шаритон.

Утирая слёзы, я вышла из дома в последний раз. Меня душила тоска. Я любила родителей, братишек, наш дом. У меня было множество подруг и друзей. Я бы ни за что не ушла в другой мир, если бы не угроза страшного тюремного срока. От десяти до пятнадцати… Это же вся моя сознательная жизнь!

3. Глава вторая, в которой сначала тоже всё хорошо

В просторное офисное помещение я вошла первой из девушек. Отошла к стене и замерла возле неё, чтобы не мешать снующим из стороны в сторону людям. Полтора десятка рослых черноволосых мужчин что-то обсуждали, настраивали и подготавливали. Они говорили на незнакомом языке и неуловимо отличались одеждой и манерами. Я наконец отмерла, словно вынырнув обратно в реальность. В голове роились тысячи вопросов, но кому их можно было задать?

Во мне внезапно проснулось Любопытство и спросило: «А почему они все такие высокие? Что они делают? Что это за страна такая, Альмендри́я? Почему мы ничего не узнали про того самого императора, которому нужны невесты? Сможем ли мы вернуться? Может, стоило самим договор почитать?».

Ему ответил Разум: «Раньше надо было думать! Желательно, когда Коля коробку передал. Что же ты туда не заглянуло?».

«Это Любовь виновата! — уверенно заявило Любопытство. — Тебе от неё тоже неплохо прилетело. Я уж думало, что ты кончился. Ан нет, что-то там поскрипываешь ещё шестерёнками».

«Я — великое чувство, для меня нет возрастов и преград… и не моя вина в том, что вы в окружение допустили подонка. Я его голубые глаза увидела — и всё, дальше ничего не помню», — оправдалась Любовь.