После обеда к Миловидову должен был прийти высокопоставленный чиновник из Управления по борьбе с организованной преступностью. Следователь Суворова пригласила Кругликова и Цыплакова для продолжения разговора по раскрытию преступления. Надо конкретно определить план действий и поставить задачи на ближайший период работы. Ей хотелось бы поговорить обо всем этом при непосредственном участии и, конечно, под руководством самого начальника. Но поскольку он будет занят другими делами, то придется продолжить разговор без него, а после сообщить о намеченных планах. К полковнику каждый день приходили какие-то важные и высокие чиновники, поэтому совершенно бесполезно надеяться на его участие в обсуждении планов сотрудников отдела. Начальник рано или поздно обяжет их отчитаться по всем направлениям работы.

Ирина Матвеевна сидела за своим столом, опер и патологоанатом уселись на стульях, стоявших по разные стороны стола следователя. Они сидели друг напротив друга и по разные стороны от Ирины Матвеевны. Она хотела продолжить начатую в кабинете Евгения Николаевича беседу, но в эту как раз минуту дверь кабинета распахнулась и взору собравшихся сотрудников предстал довольно рослый и крупногаборитный мужчина средних лет в серых хорошо отглаженных брюках, в светло-коричневой сорочке на выпуск, темно-русый блондин с зачесанными к макушке густыми волосами. Вид у него был невеселый, скорее сумрачный, и по его печальному взгляду безрадостному и от всего отрешенному, можно было судить о том, что в жизни у него появилась большая, может быть, семейная неприятность или горе. Ирина Матвеевна, опер Кругликов и патологоанатом сразу догадались, в чем дело и зачем пришел мужчина.

– Можно войти? – убитым голосом спросил мужчина.

– Войдите, – сказала Ирина Матвеевна.

Мужчина в медленном темпе, с какой-то странной осторожностью взглянул на дверь и закрыл ее за собой.

– Здравствуйте, – угрюмо сказал он.

– Здравствуйте, – тоже еле слышно, вразнобой ответили сотрудники отдела.

– Что вы хотели? – предельно ласковым тоном спросила Ирина Матвеевна, догадываясь, зачем он пришел.

Мужчина стоял прямо, опустив руки.

– Вчера вечером у нас с женой не стало единственного сына, – голосом, придавленным страшным, непоправимым горем, сказал мужчина.

– Все ясно, – сказала Ирина Матвеевна – Мы ожидали кого либо из родственников. Федя, – посмотрела она на опера Кругликова, – принеси из угла вон тот стул.

Молодой опер в спешном порядке поставил стул, стоящий в дальнем углу кабинета прямо перед следователем, на небольшом отдалении от нее.

– Спасибо, – еле слышно сказал отец убитого парня, садясь на стул. – Вы следователь Суворова? – посмотрел он на Ирину Матвеевну.

– Да, я следователь Суворова.

– Мы с супругой просим Вас найти этого негодяя, отморозка и наказать его по всей строгости. А если наказание будет смешное, как это у вас бывает, я сам возьмусь за дело, – волчьей злостью сверкнули его глаза, смотревшие на неопределенную точку на стене.

Ирина Матвеевна все поняла и не возразила ни единым словом. Такие же чувства испытывали Кругликов и патологоанатом Цыплаков.

– Когда вы узнали об этом? – спросила Ирина Матвеевна.

– Сегодня утром.

– А случилось это вчера во второй половине дня.

– Мы просим вас с супругой найти этого подлеца, негодяя как можно быстрее.

– Мы уже разыскиваем его и начали не сегодня, а уже вчера, как говорится, по горячим следам.

– Спасибо, – склонив голову, шепотом сказал отец.

– У нас есть просьба к Вам, – с тонкой деликатностью сказала Ирина Матвеевна

– Пожалуйста.

– Назовите себя. Это нам нужно. Фамилия, имя, отчество.