– Мудрое решение, – обрадовался генерал, который предполагал, что агенты, наделенные самыми широкими полномочиями, встанут у него за спиной, и будут совать нос во все его решения, – Вы всегда можете рассчитывать на любую мою помощь и поддержку.
– Спасибо, сэр, – вступил Стингрей, – У нас есть встречное предложение. Если в ваших планах есть подготовка плацдарма, мы могли бы воспользоваться нашими знакомствами в Вольном Мире и постараться обеспечить спокойное передвижение имперских кораблей на время проведения экспедиции. Возможно, даже мы сможем получить и поддержку хозяйственного обеспечения.
– Это было бы очень даже неплохо, – кивнул генерал, чувствуя, что проникается к этим разумянам еще большей симпатией, – Мы планировали предпринять попытку переговоров с Вольным Миром о непротиводействии. Но, если вы сделаете это по своим каналам, с наибольшей степенью возможного успеха, я буду вам чрезвычайно признателен.
– Отлично. Тогда мы не будем более злоупотреблять сейчас вашим гостеприимством и немедленно отправимся в пределы Вольного Мира.
– Удачи вам. И всем нам удачи и силы, что бы справиться с взятой на себя задачей, – улыбнулся генерал Мэнсон, подумав, что если взаимодействие с этими агентами будет развиваться так же, как и началось, всем им будет намного легче справиться со своими отдельными задачами.
Реззеру было страшно. Он, пожалуй, впервые за всю свою жизнь испытывал такое отвратительное чувство беспомощности, растерянности и страха. Позавчера, как и обещал надсмотрщик, в их законченное укрепление привезли «призраков». Это были призрачно голубоватые создания, своей формой представляющие что-то среднее между крабом и пауком. Только размерами эти монстры могли бы поспорить с огромным племенным быком. Всех пленных заставили коснуться этих мерзких созданий. И тут Дан, ожидающий ощутить под рукой дряблое желеобразное тело медузы, совершенно неожиданно наткнулся на стальную жесткость панциря и неподвижность огромной массы. Это было тем более неприятно, что Реззер теперь понял всю опасность, исходящую от этих подвижных клинков боевых конечностей и мощь четырех массивных челюстей. Но самое неприятное ожидало всех пленников впереди.
– Да я пристрелю этих тварей в первом же бою, – негромко бросил Санчес, но надсмотрщик то ли услышал его, то ли предугадал брошенную фразу.
– Вы измените, свое мнение об их целесообразности через пару дней, когда красящий фермент, введенный в их организмы, начнет полностью выводиться, – бросил гурянин довольный тем первым впечатлением, которое произвело прикосновение к «призракам» и не собирающийся разъяснять сказанное.
И вот прошло почти два дня. Монстры еще с предыдущего вечера начали понемногу светлеть. Сначала почти незаметно, а к исходу второго дня они стали едва видимыми тенями. При этом двигались «призраки» так стремительно и осторожно, что в обычных условиях, если того не требовалось, прикоснуться или случайно задеть гигантских пауков было просто невозможно. Они буквально перетекали от стены к стене, всегда успевая убрать лапу, отодвинуться, приподняться. И самое жуткое для присутствовавших было то, что все манипуляции проводимые монстрами происходили в полнейшей тишине, благодаря мягким, покрытым множеством присосок, подушечками из длинных лапам. Это было безмолвие мгновенной смерти.
Утром третьего дня «призраков» не стало вовсе. Вернее все отлично понимали, что они никуда не делись, но теперь они стали абсолютно невидимыми. Вот тогда-то в башне и поселилось состояние беспомощности и безраздельного страха.
– Выбирай, миротворец, – предложил надсмотрщик, насмешливо глядя на Реззера.