Борис одарил слишком шуструю напарницу хмурым взглядом, собрал документы и, выйдя из машины, всучил Цветковой. Лиля виновато потупилась и убрала бумаги во внутренний карман куртки.

Охотник быстро огляделся и скептично проговорил:

– Красота какая.

– Прям съемочная площадка для сериалов НТВ, – попыталась пошутить Лиля, но Борис уже перешел в «рабочий режим»:

– Я иду первый, ты за мной. Как только аддикт откроет дверь, я припечатаю его к стене. Посмотрим, насколько все плохо, но думаю, обычный «целительный круг» подойдет. Рисуй прямо вокруг парня. Только быстро, и… Что ты делаешь?

Лиля удивленно уставилась на напарника – на рабочем мобильном виднелся загрузочный экран.

– Э? Упрощаю нам жизнь? Надо же проверить, не свинтил ли куда наш Дима.

Для новичков разработали приложение, помогающее выслеживать аддиктов в радиусе нескольких метров.

– Я тебе говорил, что еще раз увижу это баловство – заберу телефон, – Борис уверенно пошел к подъезду. Мужчина на ходу разглядывал отпечатки ауры, и его глаза едва заметно поблескивали во тьме. Лиля не любила этот метод, в одном месте могло наложиться огромное количество сущностей. Они смазывались, теряли насыщенность цветов, и вычленять один подозрительного оттенка, что свойственен аддиктам, – мучение. Не каждый опытный оперативник быстро справлялся с этой задачей, но напарник упорно избегал новшеств вроде приложений или гаджетов, считая, что техника совершенно ненадежна в вопросах с аддиктами. Лиля вздохнула и, спрятав телефон, пошла за напарником, но от замечания проснулась едва утихшая обида.

– Он дома, – Борис остановился у двери подъезда и кивнул в сторону того самого странного балкона. Прищурившись, девушка «перешла» на зрение охотника – мир вокруг подернулся серой пленкой, а в окне показались багровые всполохи. После вспышек гнева в московской пробке аура едва различалась.

– Спит, скорее всего. Идем. Технический код в деле указали?

Лиля кивнула.

Напарники вошли в подъезд – в спертом воздухе смешались тошнотворные запахи старой свалки и общественного туалета. Единственная лампочка не горела, а до первых пролетов лестницы не доходил скупой уличный свет.

Доводчик на двери не сработал, и громкий металлический хлопок разлетелся по подъезду. Лиля испуганно замерла, радуясь, что в кромешной тьме не было видно, как густо покраснели щеки. Борис метнул на нее быстрый взгляд – его глаза сверкнули, но он молча отвернулся и начал подниматься по лестнице.

В стенах протяжно завыли трубы, словно раненый зверь. На секунду показалось, что во мраке обитает бесформенное нечто, изрыгающее смрад. Оно притаилось, следило миллионами невидимых глаз, готовясь в любой момент выпустить склизкие щупальца.

– Эманация ужаса, – сказал Борис, доставая фонарь – единственная разработка, от которой мужчина не отмахнулся. По щербатым ступеням скользнул розоватый луч, от его вида сразу стало спокойнее.

– Ощущается отчетливо. Это не желтый уровень. Оранжевая ступень, даже красная…

– Ну да, – буркнула Лиля, понимая, к чему клонит напарник.

– Не «ну да», а прочувствуй. Это не воображение, а страх, который идет извне. Такое надо различать – может жизнь спасти.

Лиля ничего не ответила и, сосредоточившись, начала повторять про себя считалочку. Она придумала ее еще во время учебы, маленькая хитрость, чтобы сработал защитный знак.

Раз! Ты оградилась от всего.

Два! Тебя никто не тронет.

Три! Это просто эмоции.

Четыре! Тебе решать, бояться или нет.

Пять! Страх – это слабость.

Вокруг охотницы вырос невидимый простому глазу пузырь – элементарная техника защиты приглянулась Лиле еще с первого курса.