Лиз кивнула и задумалась. План они отработали точно, но что надо было делать дальше, она не понимала и очень боялась. Еще недавно желанная свобода, возможность вырваться и сбежать, стать ненадолго свободными подпитывала ее силы. Теперь она гасла, сталкиваясь с неизбежностью возвращения. Пройдет время, уже скоро, и их потащат в расчетный центр, заставят силой препаратов выполнять их приказы. Ю-ли придется терпеть дольше, а она умрет раньше. Лиз знала, что ей осталось не больше двух полных циклов, в тридцать лет ее спишут и утилизируют.

«Мы больше не хотим быть адаптерами», – Лиз вскинула руки от клавиатуры и застыла в задумчивости. Кот ждал, старательно записывая все в протокол. Лиз продолжила: «Здесь нас никто не сможет заставить ничего делать. Это был единственный путь, чтобы нас взяли под арест. Это придумала я. Не скрою, Беджан мне помог, но разве он совершил преступление?»

– Ваш муж не совершал преступления. Но, в связи с вашим делом, а также смертью глав родов, он был взят в разработку. Он знает об этом, знает, что его статус изменен, но его никто не лишил никаких прав и свобод. Кроме одного – он не может покинуть пределы первого круга. Ваш ответ полностью совпал с показаниями Ю-ли. Должен обратить ваше внимание, что Марфа очень слаба, и отсюда она вынуждена переехать прямо в больницу. Ее приступы не проходят, она борется, вы это знаете по себе. Прошло слишком мало времени.

Лиз вздохнула и протянула руку к коту, он в ответ дотронулся до ее пальцев лапой. По телу Лиз пробежали колючие мурашки, она улыбнулась и написала: «Когда они будут использовать наших доноров?».

– Это очень правильный вопрос. Я вижу, что вы досконально изучили юридическую справку, которую для вас подготовили. Ваши доноры будут привлечены к операциям в ближайшее время в том случае, если вы не выйдете отсюда самостоятельно и не согласитесь продолжить выполнять ваши функции. Должен отметить, что в связи с важностью ваших функций, вы и Марфа можете быть принудительно возвращены в расчетный центр. Пока такого запроса не поступало, и без решения суда ваши права не могут быть нарушены. После решения суда о признании ваших прав ничтожными по сравнению с государственной необходимостью, вы измените статус.

«Objects of full human’s use contract?» – Лиз грустно засмеялась.

– Нет, еще ниже. У субъекта договора полного использования есть право завершить договор с выплатой полагающегося штрафа. У вас такого права быть не может.

«И это будет уже скоро?» – Лиз с тревогой посмотрела на кота.

– По нашим подсчетам ваши доноры не выдержат и одной транзакции. Возможно, донор Марфы сможет, но вероятность этого не более 27%. Исходя из этого, у вас остается около месяца до получения решения суда. Такие суды длятся больше недели, и решение принимает коллегия судей без вмешательства главной базы данных.

Лиз удивленно вскинула брови: «Пророк не участвует в этих судах?»

– Да. Есть глубокое заблуждение, что Пророк повсюду, – кот улыбнулся. – Мне кажется, что ваш муж лучше меня объяснит вам это. Безусловно, Пророк, как единый центр управления нашим государством, влияет на всю нашу жизнь, даже на мою, но никаких мощностей не хватит, чтобы просчитать и контролировать каждый аспект жизни людей. Ваш статус выше обыкновенного гражданина, но вы не лишены права отстаивать свои права, как и остальные граждане. По традиции подобные дела должны рассматриваться коллегией судей. Так завещал Пророк. Не удивляйтесь, люди многого не знают о том, как все на самом деле работает.

«Они и не хотят ничего знать!» – Лиз слишком сильно вдавила клавиши и погладила клавиатуру, извиняясь перед неживым устройством. Пускай оно и было неживым, но и не было мертвым в биологическом смысле. С детства Лиз любила технику, находя в ней надежных и понимающих друзей.