В этот момент белокурая Таня резко поднялась со своего места и направилась к выходу.
– Эй, ты куда? – крикнула ей вслед Лиза.
– Ой, да пусть идет. Она вообще какая-то неадекватная, я еще в прошлый раз заметила, – заявила Китти.
– А у них в Твери все такие. У меня был один знакомый оттуда, тоже вот так постоянно: обидится непонятно на что, встанет и уйдет.
– Да просто на высокой планке девочка, что не ясно? Типа она актриса и певица, следующая остановка – Голливуд.
– А может, ровно в девять ее большие тыквы должны превратиться в сушеные груши?
Они громко засмеялись.
Максим тоже встал и пошел к дверям, услышав вслед:
– Похоже, это заразное…
Таня шла быстро, не оборачиваясь, и ему пришлось прибавить шаг, чтобы догнать ее у перекрестка.
– Давно мечтаю побывать в Твери, – сказал он, преграждая ей дорогу. – Это красивый город?
Крепко прижав к себе сумочку, она отпрянула, но, узнав его, попыталась обойти.
– Оставьте меня в покое! Я тороплюсь! Я все равно не собираюсь возвращаться, не теряйте зря время!..
Он пошел рядом с ней.
– Я тоже не хочу возвращаться. Давай просто погуляем. Вдвоем.
Она шагала, высоко подняв голову, глядя прямо перед собой.
– Сегодня отличная погода. У тебя красивый профиль. Нам обязательно идти так быстро?
Она немного сбавила шаг. Потом достала сигарету и закурила.
– Интересно, вам самим не надоело все это?
– Что именно? – поинтересовался он.
– Ну, все. Как вы живете. Вы почему-то уверены, что вы особенные, чем-то лучше остальных людей… А ведь на самом деле вы все – просто наглые папенькины сыночки. Сами по себе вы ничего не стоите. Без родительских денег и машин, без тепленьких местечек. Вы даже на хлеб себе не сможете заработать, если вас оставят без вечной опеки.
Ее лицо горело негодованием, и Максиму это почему-то ужасно нравилось.
– Может быть, найдем какое-нибудь спокойное место и обсудим этот непростой вопрос?
Она остановилась посреди улицы.
– Спасибо, я отлично знаю, чем заканчивается ваше «спокойное место»! Мне рассказывали, что было две недели назад.
– А мне не рассказывали. Я только вчера прилетел из Мексики.
Взглянув на него как внезапно разбуженный человек, она пожала плечами.
– И что? Твои друзья тебе еще не успели похвастаться? Как они танцовщиц из «Килиманджаро» завезли на дачу и издевались над ними два дня? Одной волосы обрили наголо… И так далее. А потом выкинули на трассе в пять часов утра. И им за это ничего не будет, потому что девчонки, конечно, в милицию не пошли…
Волосы у нее были нежного золотистого цвета, а тонкий пушок на щеках служил доказательством естественной природы этого золота.
– Хочешь, я прочту тебе стихи? – предложил Максим.
Она остановилась посреди тротуара.
– Ты как отзвук забытого гимна в моей темной и дикой судьбе… О, Кармен! Мне печально и дивно, что приснился мне сон о тебе.
Прохожие оборачивались на них, некоторые улыбались.
– А ты, оказывается, тот еще псих! – воскликнула она, тоже не сдержав улыбки. – Ладно, пойдем уж лучше в кафе, а то нас в обезьянник заберут. Только я сама за себя заплачу, ясно? И не воображай, что ты меня покорил. Мне вообще нравятся взрослые мужчины, а двадцатилетних мальчиков я не люблю, у них мозгов нет.
Максим посмотрел в ее синие глаза и решил, что не слишком удачно выбрал стихотворение.
Глава четвертая. Нежная добыча
Только весною цветут цветыЯблонь кидонских, речной струейЩедро питаемых там, где садДев необорванный. Лишь весною жеИ плодоносные почки набухшиеНа виноградных лозах распускаются.Мне ж никогда не дает вздохнутьЭрос…Ивик
Когда Георгий вошел в кабинет, Юра только закончил разминать предыдущего клиента. Тот сопел, прикрытый простыней, на другом столе. Георгий не смотрел в его сторону, но сосед окликнул: