Разве не было предписано человеку развернуть все формы познания, ради неопытного желанья супруги? Каждая из этих форм есть аналогия таинства сеяния, запашки и жатвы. Самая невинная крестьянка знакома с порою, когда бешено воет бык, когда жалобно блеет овца, когда округляется вымя, подобное молочному цветку.

За вешним ветром по равнине пронеслось грозовое лето. Цвет осени созрел для сурового покоя зимы, – любовь создания есть лишь символ, согласный с извечным ритмом бытия. Я вступил в сад Евы, как неистовый похититель начала жизни, как охотник, предшествуемый лаем псов. Моя необузданная и иссушенная любовь плакала, как свора псов. Гордость жизни в эту пору взывала в моей похотливой крови.

Конец ознакомительного фрагмента.