Главное, что уяснила тогда себе Зоя – это то, что директор был абсолютно бездарен, но уверял окружающих с точностью до наоборот, по его мнению, бездарен, как раз был учительский состав…

– Где Зойка? – с силой распахнула двери дачного домика, раскрасневшаяся Нева.

– Как всегда, гуляет, – удивилась Вера и отодвинула свои занятия по кулинарному искусству в сторону.

– О, печенки! – жадно склонилась к произведениям подруги, Нева.

– Не трожь, – хлопнула ее по рукам Вера, – вредно сырое тесто есть!

Нисколько не обидевшись, Нева закружилась по маленьким комнатам.

Вера с улыбкой наблюдала за ней.

– Как тебе Адам? – спросила она Неву.

– Хорош! Но я не влюбилась!

Со свойственной давним подругам догадливостью, ответила Нева и рухнула на диван.

Блаженная улыбка, раскинутые руки, Вера с недоверием разглядывала ее, все более убеждаясь в обратном.

– Какой-то он неухоженный, лохматый, – заметила Вера, пытаясь сбить повышенный градус интереса, чувствительно нарастающий в тесном пространстве дачного домика.

– Это маскировка, – весело ответила Нева, – он под лохмами рожки скрывает.

– Что же он, черт? – удивилась Вера Павловна.

– Бери выше, демон! – хохотнула Нева и бросилась навстречу ничего не подозревающей Зое.

– Зойка, она у нас с ума сошла, в демона влюбилась! – наблюдая, как кружатся подруги, сухо заметила Вера, отступая за кухонный стол.

– Девчонки, айда на речку купаться! – верещала Нева, отпуская Зою на диван.

– Вода холоднющая, – возразила ей Зоя, с улыбкой наблюдая за суетой, переоблачающейся в сплошной купальник, подруги.

– Зачем тебе сплошной, при твоей-то фигуре? – дивилась Вера.

– Чтобы скрыть печать дьявола! – завыла на последнем слове Нева и, нацепив легкий ситцевый халатик, не дожидаясь подруг, помчалась, теряя шлепанцы, к речке.

– Может, холодная вода ее отрезвит? – спросила Вера у Зои.

Вместо ответа Зоя, захватив полотенце, устремилась за Невой.

– Бесенята! – покачала головой Вера Павловна и как добропорядочная хозяйка взялась за противень, чтобы поставить печенье жариться в протопившуюся к тому времени голландскую печку.

– Бог в помощь, – произнес с порога Адам, – или не бог?

Вопросительно посмотрел он на Веру Павловну.

– Все вопросы к Неве, это она вас в дьяволы записала, – отрезала Вера, чувствуя нарастающую злобу.

– Но дьявол у нас один, – сощурился Адам.

– У нас?

– У нашего человечества! – подтвердил Бесподобный, с коварной улыбкой отступая от порога. – Не буду вам мешать!

– Идите, охладитесь! – почти грубо прокричала ему вслед Вера Павловна и неожиданно для себя разрыдалась.

«Что это со мной?» – удивилась она, вытирая ладонями мокрые от слез глаза.

Впрочем, она недолго промучилась недоумением по поводу собственного срыва: услужливое подсознание вытащило для нее свежее воспоминание о желтых, будто выгоревших на солнце волосах Адама; о зеленых глазах, с жадным вниманием изучающих каждую из подруг; о музыкальных, длинных, тонких пальцах его.

– Черта лысого, ты меня заставишь в себя влюбиться! – взорвалась Вера и с ожесточением занялась домашними делами.

***

Адам Бесподобный открыл глаза и с удивлением уставился на темный массивный письменный стол, перед которым он спал, сидя в мягком кожаном кресле.

С трудом, восстановив события вчерашнего дня, Адам вспомнил, как с новыми знакомцами оказался в редакции крупной московской газеты.

Кабинет Кирилла Петровича внушал уважение. Вдоль стен стояли шкафы со стеклянными дверцами, заполненные книгами. Помимо книг в кабинете оказалось много картин – маленькие и большие, но одинаково темные, с едва различимым сюжетом лесных пейзажей.