Так, с помощью фантазии, я перебрал уйму специальностей. Но вероятность приема на работу возрастала только в случаях рассмотрения вакансий вахтера или охранника.

Форма мне не шла никогда. Еще в бытность начала милицейской карьеры начальство пару раз пробовало меня обряжать в положенные мне по должности туалеты, но результат был удручающий. Из-за моей худобы весь форменный ансамбль казался висящим на вешалке, наличие моего тела в данной композиции выдавали только худые длинные ладони и тоненькая шея с непомерно огромным кадыком.

Казалось бы, лицо должно проявлять мою человечность и индивидуальность на фоне серого мундира, но головной убор под названием «фуражка форменная» преображал мою физию до такого идиотско-отстраненного вида, что казалось, голова тоже казенная и выдана вместе с формой для ношения на службе и в особо торжественные моменты.

Вот и сейчас мой вид в казенном одеянии поразил моих работодателей. Осмотрев меня с ног до головы, они приняли решение, что дежурить я буду ночью, дабы не вгонять в ступор посетителей и работников учреждения. Хотя вид у меня был намного лучше, чем в милицейском сюртуке. Черная форма охранников нашей страны – вещь, как мне кажется, загадочная и немного магическая. Преображает она не только внешний вид самого, казалось бы, наипростого пресненького человека, но и его мировоззрение.

Как будто во внутреннем кармане каждого охранника лежит дополнительная совесть, ответственность и въедливый сверлящий спины взгляд. Эдакая пилюля профессионализма, дающая, правда, нередко побочный эффект в виде кипучей вредности и формализма. Вот и меня смог преобразить комплект черной формы, сшитый по лекалам армейского камуфляжа. Рукава со штанинами как-то по родному обтянули мои конечности, широкий кожаный ремень придал жесткости моему торсу, а различные нашивки с золочеными надписями въедливо поясняли каждому взглянувшему, что у меня есть группа крови, что я имею отношение к какому-то «SPECIAL FORCE», что я – «СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ» и, судя по вышитому шеврону размером с хороший гобелен, у меня есть автомат, берет, череп и крылья. Вот так, местами, я выглядел сурово, мужественно и безопасно. В общем же, вид мой внушал целую гамму чувств от смущения до смеха, но никак не чувство безопасности. Комплект казённого обмундирования так ладно обтянул мой организм, что он казался еще худее, чем есть на самом деле, а черный цвет добавлял мне бледности, вызывая у посторонних мысли о какой-то болезни или хроническом недоедании на протяжении долгих лет моей жизни.

Но ночью кто меня видит. Правда, начальник службы безопасности попросил меня не носить кепку, так как ночами, согласно графика, он приезжает с проверками, и если увидит меня в ней, может не дожить до старости. Видимо, кепка имела больший эффект преображения, чем фуражка.

К нашей великой радости, Силе разрешили ходить на дежурство вместе со мной. Я думаю, начальник сделал это в целях сохранения своего психического здоровья, собака разбавляла возможный шок от ночных встреч с сушеной мумией в черном в виде меня. И даже разрешил изготовить Сильке маленькую кепку охранника из неиспользуемой моей.

Место моего нового труда называлось длинно и непонятно- «Комбинат экспериментальных технологий воспитания и религии при Президенте РФ». Выглядело оно снаружи более чем современно, небольшой куб из стекла и бетона на фоне пешеходных дорожек, газонов, парковок и небольшого парка. При этом сам ансамбль строения не вызывал никаких чувств, кроме уныния. Даже в самый солнечный день стены его были холодны, как будто весь солнечный свет, обращенный к зданию, они впитывали без остатка, поэтому дорожки у здания были пусты, а скамейки свободны.