Тем временем наступил полдень. Снова ужасная жара. Это солнце доводит до безумия – приходится все время смотреть на него. Голова болит, будто в мозг вонзили сотни игл. «Вот же дьявол! Смотри не пропусти!» – мысленно командую себе.

Форма прилипает к телу – отвратительное ощущение. От нас воняет. Еще бы – 8 дней в грязи и поту. Пот струится из-под каски за шиворот. Будь проклята эта траншея, будь проклято это окаянное болото, из которого даже воды не напьешься.

В полдень или около того на малой высоте начинает кружить русский самолет-разведчик. Вскоре после этого начинается наша ожидаемая атака и проходит без потерь для нас. Время от времени русские обстреливают наши позиции в надежде пронюхать расположение нашей артиллерии, но безрезультатно.

К заходу солнца огонь противника заметно ослабевает. Вестовые сообщили последние новости: линия фронта выдвинулась вперед на километр. Нам весьма по душе эта новость. Хотя бы на километр. Все эти окаянные дни нам не давали развернуться.

13 июля

За исключением дежурств в боевом охранении, нам ночью все же дали немного вздремнуть. И мы выспались! Да, да, такое тоже бывает! Впрочем, не скажешь, чтобы эти несколько часов сна так уж взбодрили нас. Напротив, я чувствую себя заторможенно. И кости болят от неудобной позы – спал скрючившись в траншее. Так что надо вылезать из нее и размяться как следует. Но большинство из нас подобной возможности не имеют – русские с утра пораньше вздумали дать по нашей позиции парочку залпов. Все кусты перед нами срезаны – самый лучший садовник не смог бы лучше.

Как ни трудно в это поверить, все, оказывается, было не так. Кто-то убеждал, что видел ложные, фиктивные войска, другие клянутся, что русские заняли позиции где-то у нас в тылу. Третьи рассуждают о каком-то там новом оружии, которое якобы только что доставили на позиции и впервые хотят опробовать, попытаться сломить ожесточенное сопротивление русских.

Внезапный грохот орудийных залпов прерывает наши разглагольствования. Один-единственный разрыв – и желтовато-белый дым вздымается в небо на полкилометра, ненадолго затмив солнце. Сотни ракет – именно ракет – вылетают из этого дымового хвоста и с воем несутся на врага. Вскоре следуют еще выстрелы – второй, третий, четвертый. Редкостное зрелище! Выскочив из траншей, мы стоим и с изумлением смотрим на происходящее. Русские не отвечают – видимо, из них весь дух повышибали.

К полудню я разузнаю об этом подробнее: оружие со странным буквенным индексом «DO» способно выпускать одновременно несколько ракетных снарядов[8]. Сами снаряды, боеголовки, заполнены горючей смесью. После разрыва горящая нефть разбрызгивается и сжигает все вокруг.

Эффект, судя по всему, опустошающий. Но, невзирая на это, русские продолжают удерживать позиции.

Когда мы предпринимаем попытку прорвать оборону русских, еще на подходах к ней вновь наталкиваемся на бешеное сопротивление. Красные контратакуют. Мы останавливаем их ценой гораздо больших потерь, чем у них. Мы на исходе боеспособности. Нестерпимая жара и ожесточенность схватки измотали нас вконец. Еще немного – и атаки русских просто сомнут нас! Нам необходимы свежие силы! За последние два дня 529-й и 528-й пехотные полки 299-й дивизии потеряли 308 и 304 человека соответственно. Замена личного состава происходит слишком медленно. Тяжелые снаряды падают и падают на наши позиции, оставляя огромные воронки. Какая честь для нас, горстки измученных солдат, что противник не жалеет для нас даже крупнокалиберных снарядов!

Обстановка складывается на самом деле серьезно. Красные задействовали железнодорожные орудийные установки [бронепоезда] в направлении Житомира [Украина], и они для нас недосягаемы. Вечером русские снова атакуют нас под прикрытием плотного огня. И оттесняют нас на пару километров к городским предместьям.