А потому женщина, как бы то ни было странно, обзавелась в этой среде доброжелателями. Ведь сколь ни важна политика, но вопросы, связанные с финансовым благополучием, порой оказывались не менее фундаментальными.

– У тебя теперь самый добропорядочный город, Ал’Берит, – заметила Ахрисса на очередной встрече в «узком кругу», где баронесса была хозяйкой.

– Подготавливаю почву, – кратко и сухо ответил повелитель, на миг отрываясь от созерцания понравившегося ему представления.

Демонесса привычно мило улыбнулась и всё же съязвила:

– Не иначе как для захоронения всех надежд и планов предпринимателей.

– Насколько могу судить, основу сей задумки составляет древний как миры принцип. Сжать крепче, чем нужно, а затем немного расслабить руку, – скучающе произнёс Форксас, который был склонен к обсуждениям в этот вечер. – Результат достигнут, а сильного противодействия уже можно не ожидать.

– Вы верно истолковываете суть, – согласился с суждением Ал’Берит.

– Мне не сложно понять схему процесса, – нахмурилась Ахрисса, которой не понравилось, что ей начали «разжёвывать» очевидное. – Мне больше интересно, кто станет совершать все эти «ослабления тирании». Ведь им же уже точно не станет твой второй заместитель, Ал’Берит!

– вернуться к Лее – 37

– Да, – удивляясь незнакомым цифрам номера, произнесла молодая женщина. На миг её душа замерла. Даже ноги подкосились. Казалось, что чей-то голос в трубке сейчас сообщит что-либо про Альберта, возвращая к заботливо стираемой боли.

– Лея? – поинтересовался приятный мужской голос.

– Да, – подтвердила она, вздыхая от облегчения. С такой интонацией печальные известия не произносят.

– Хорошо. А то я боялся, что ты сменила номер, и тогда мы бы уже не смогли общаться.

– А кто говорит? – спало с неё оцепенение.

– Это Саша. Брат твой троюродный из Пскова. Помнишь?

– Помню. Конечно! – обрадовалась Лея.

– Вот, решил позвонить. Ничего, что так поздно? – в голосе говорившего чувствовалась неуверенность и смущение.

– Ничего, всё равно ничем важным не занимаюсь, – девушка осмотрелась по сторонам. Общаться посреди улицы не хотелось, поэтому она присела на лавочку у подъезда, стараясь припомнить родственника получше.

Сашку ей не доводилось видеть со студенческих лет. Работа не позволила ему даже приехать на похороны, ставшие пусть и печальным, но всё-таки поводом к семейному сближению. Правда, сам этот грустный день остался в памяти Леи очень смутным. Припоминалось, что тётка приехала с утра, чтобы вечером уехать обратно. Но они не перемолвились с ней толком. Слишком много было вокруг малознакомых, а то и вовсе неизвестных людей, старающихся принести свои соболезнования.

– Я тут подумал, что у меня оказывается кроме мамки и тебя родни-то и нет, – признался грустный голос. – И хотелось бы хоть как-то попробовать начать общаться. Семья всё же.

Следовало сказать, что родственники у Саши были и ближе, но с ними отношения не заладились давным-давно из-за его матери Галины. Эта женщина очень долго не могла связать свою жизнь с любимым из-за сопротивления родителей. В конце концов, разорвав все семейные узы и хлопнув дверью, она ушла. Пожалуй, из всей родни только мама Леи и поддерживала с ней связь, так как характер у тёти Гали был тяжёлый, да и жизнь у неё складывалась не сладко. Старшая дочка умерла в раннем детстве, а стоило появиться на свет единственному сыну, как она ещё и овдовела. Возраст и красота позволяли женщине выйти замуж снова, но «предать» свою единственную любовь она так и не смогла, а потому полностью посвятила себя Саше.

– Знаешь, а я тебя понимаю, – ответила Лея и ощутила, как душу переполнило некое приятное тепло. Оказывается, она не была одна в этом мире.