Алекс вернулся в Лондон вместе с Фрэнком откармливать и утешать своего приятеля. А за успешное раскрытие дела начальника полицейских, приехавших с Алексом на место преступления, повысили и перевели на работу в Лондон. Так Алекс и инспектор Сомс стали друзьями.

Отчима Эмили осудили на большой тюремный срок. Окончательно опустевший дом продали за долги. Фрэнк не стал его покупать – он бы не смог жить там, где погибла его возлюбленная и где стены, деревья и само небо напоминали бы о ней…

«Только ты – звезда

В небесах моих…

И сияешь лишь

Для меня!»

(Теннесси Уильямс)

Ночь опустилась на продрогшие холмы и поля, в древности составлявшие гордость среднего Уэссекса. Пустынное шоссе замерло и, отгородившись от неба моросящим дождиком, окончательно скрыло свои очертания. Одинокий путник старался держаться невидимой твёрдой дороги, уворачиваясь от гибельного падения в скользкий овраг, и упрямо шёл на мигающие огни деревенских домов, до которых оставалось идти не менее получаса, а под дождём и того больше. Вынырнувшая из темноты проезжая машина вот-вот должна была окатить и без того промокшего путника серией свежих брызг, но, передумав, затормозила и остановилась, выхватив одинокую фигуру из темноты ярким светом фар. Водитель окликнул путника и тот, подумав, подошёл к распахнутой дверце и воспользовался любезным приглашением. В просторной машине обнаружился ещё один пассажир – высокий и прямой, как палка, с саквояжем под ногами. Ему не пришлось двигаться, так как места было предостаточно, и стекающая с новичка дождевая вода никак его не беспокоила.

– Алекс Сторджес, семейный юрист, – представился высокий.

– Очень приятно. Джо Милторп к вашим услугам, – откликнулся вошедший и снял шляпу, под которой немедленно образовалась новая лужа.

– А чем вы занимаетесь, позвольте полюбопытствовать?

– О, я местный гончар, возвращаюсь домой из соседней деревни. Вон мой дом с тремя освещёнными окнами. Слева от въезда в деревню.

– Мы вас доставим к нему в целости и сохранности, – заверил гончара водитель.

– Буду премного благодарен.

Гончар прокашлялся, прикрывая рот густой бородой, и попытался разглядеть водителя, но тот ни разу не обернулся к нему за время поездки. На вопросы Алекса, касающиеся стабильности спроса на посуду в этих местах, гончар отвечал уверенно, но односложно, не вдаваясь в подробности своей профессии: «Любая посуда – товар, знаете, бьющийся, и её просто так не заменишь ни деревянной, ни металлической».

Наконец машина свернула с основной дороги и подъехала к дому гончара. Гончар поблагодарил, закрыл дверцу и скрылся во тьме. «Видимо, гостеприимность не особо популярна в этих местах», – подумал Алекс, когда водитель разворачивал машину, чтобы продолжить свой прежний маршрут.

***

На обратном пути Алекс всё-таки решил на пару со своим водителем проведать недавнего попутчика – ему показалось, что по такой погоде можно легко подхватить какую-нибудь гадость, навроде пневмонии. Джо они не застали, зато познакомились с миссис Милторп, очаровательной деревенской женщиной на пятом десятке, чем-то сильно расстроенной. Из разговора выяснилось, что гончар Джо так и не появился в своём доме ни в ту ночь, когда его подвезла машина, ни в последующие дни и ночи. Алекс поинтересовался, не мог ли Джо пойти к своим родственникам или друзьям в деревне, но его супруга категорически отказалась признать, что таковые у пропавшего Джо могли быть в принципе, настолько уединённую жизнь вели Джо и его жена.

Алекс поинтересовался у хозяйки, искали ли Джо по всему дому – может, в мастерской могут быть обнаружены его следы? Миссис Милторп вытерла набежавшую слезу и сказала: