– Великий Неизвестный, насколько я понимаю?

Риммон остановился в десяти шагах от лидера клана «Олигарх», одного из сильнейших в Грязи.

– Отзови своих.

– Не могу, – Беркут совершенно натурально пожал плечами, развел руки и поежился. – Я их уже просил не нападать на змея, обещал отступные… Куда там… Клан как взбесился. Всем достижение хочется, змей-то – легендарный элитник. Не битый еще ни разу.

Риммон приподнял красиво изогнутую эльфийскую бровь.

– Что ж ты за кээл такой, раз тебя твои же бойцы на хрен посылают?

– Сам вот удивляюсь… Старею, наверное.

– Ну да, ну да… Ты же понимаешь, с кем связался?

– Ага, вижу, как не видеть. Истинное зрение стоит дорого, но оно того стоит. Тот самый Риммон. За которого миллиард платят.

– И что?

– Ну как тебе сказать… Миллиард у меня уже есть. Даже не один.

– То есть хочешь сотрудничать? Тогда кончай прикидываться и дай команду отвалить от м… моего пета.

– Так вот это кто… Хм, и где таких берут?

– Там уже кончились.

– Но я правда не могу. Я уже дал слово своим орлам, что они завалят легендарного элитника. Минут за пять до привата от твоей шестерки. А мое слово… Я никогда, никогда его не нарушал и не нарушу. Это – мой принцип. Пожалуй, единственное, что у меня по-настоящему есть, это именно принципы. Люди меня знают, и…

И тут двухголовый змей взорвался. Все окружавшие его бойцы первой линии и некоторые дальники, из тех что послабее, попадали на колени, и зажали уши ладонями. Остальные ошарашенно глядели на то место, где только что был легендарный элитник, их била крупная дрожь.

Трепет, понял Риммон. Ему тоже слегка досталось, несмотря на удаленность от места взрыва. Руки немного тряслись, в ушах звенело, левый глаз начал самопроизвольно подмигивать. Черт, еще подумает Беркут, будто Риммон ему на что-то неприличное намекает… Неплохая обилка. Хм, а где Тварюшка?

Землю застлал невысокий, примерно по колено, но непроглядный, как молочный кисель, клубящийся туман.

– Почему он раньше так не делал? – Беркут растерянно шлепал себя ладонью, похожей на птичью лапу по уху. Наверное, заложило.

– Жалел твоих. Ты бы тоже пожалел их. Последний раз предлагаю. А то ведь сольет всех рано или поздно. А потом и тебя.

– Ну меня – вряд ли. Я не в рейде. И у меня вот что есть, – клювокрыл выпростал из-под плаща вторую когтистую ладонь и показал Риммону обычный камень возврата. – Пока я не в бою, полсекунды и я дома. А начнут мои одолевать – быстренько в рейд примусь.

Демон усмехнулся и показал зажатый в левой руке точно такой же камень. Он тоже предусмотрел пути отхода, мало ли чем беседа кончится.

Беркут хмыкнул и удовлетворенно кивнул. Было ясно, сошлись два противника почти равной весовой категории. Хоть и мастера разных стилей единоборств.

– Беркут, я поставлю вопрос иначе. Ты хочешь жить? Нормально жить, а не прятаться, не бегать, ежесекундно трясясь от страха не только за свою жизнь, но и за душу?

– Мы в игре, не забыл?

Туман уплотнился и сформировался в стаю стальных… нет, белого золота полуметровых ворон. Не меньше сотни штук точно. Вороны взмыли ввысь, вошли в пике и пошли на таран. Большая часть бесполезно ткнулась острыми блестящими клювами в каменистую почву и расшиблась. Но двадцать-тридцать прошили насквозь трепещущих, несопротивляющихся противников.

– Уже не совсем.

– В смысле?

– Ты разве не понимаешь, что означает отмена возможности выхода из Грязи?

– Ивент. На тебя охота.

– Ха… Не будь наивным. Этот мир обретает прочность, он постепенно привязывал души подключенных к своей сути. Питался ими и совсем скоро переродится в самостоятельную вселенную. Мое присутствие здесь – та соломинка, что наконец-то сломала хребет верблюду. Тому верблюду, что таскал сознания игроков туда-сюда.