Риммон прикинул.

На нем висело сейчас почти тридцать дебафов. Двенадцать алкогольных от местных коктейлей и полтора десятка, требующих… ммм… освежиться.

В Грязи, в принципе, можно не испражняться. Вообще. Но если ты ешь или тем более пьешь, в организме чего-то там накапливается и диалектически преобразуется в дебаф, понижающий бодрость. Так что рано или поздно все равно потребуется до ветру сбегать, а то и встать не сможешь.

Другое дело, что с его повышающими коэффициентами и благословлениями бодрость уже давно достигла околокосмического уровня. И регенилась быстрее, чем пожиралась тремя десятками дебафов. Но рисковать тайной не хотелось, может, этот орк какой особенный. А демон, еще пребывая в Яме, ввел себе за правило использовать все, даже самые маленькие, преимущества. И уж тем более не создавать самому себе дополнительных трудностей. Хотя судя по лишь слегка замедлившейся скорости регена, для того чтобы бодрость начала-таки падать потребуется еще с полсотни таких дебафов. Но тем не менее.

– Хорошо, – сказал он, нажимая «Да». – Щас только отолью схожу.

Хозяин кабака обеспокоенно заозирался. Уставился на своего работника.

– Ты что, рожа свинячья? Опять? В рабочее время?

– Командир, не начинай.

– Что??? Да ты…

– Командир, егададур тагу.

– Тагу дот-дот агрырк?

– Арыгр!

– Вот, чтоб тебя… За сегодня эта… кормежки не получишь, понял?

Посудомойщик философски пожал плечами. Что-то ему подсказывало, что и за завтра тоже.

Унитаз в орочьем кабаке был древним, ржавым и грязным. Зато большим и армированным. Сюда же частенько тролли наведывались, пришлось апгрейдить девайс.

Демон не решился подходить близко к страшному чудищу, а прицелился издали. Попал.

Сначала унитаз вспомнил молодость. В том плане, что струя разъела въевшуюся за годы грязь и ржавчину. Видно, технарь в организме эльфа переработался вообще в какую-то несусветную гадость навроде кока-колы.

Унитаз заблистал первозданной белизной и удовлетворенно забулькал. Впрочем, булькал он недолго, вскоре начал растворяться и смыл сам себя. В полу сортира осталась лишь безобразная дырка, из которой струился голубоватый дымок.

Орк оказался вполне себе обычным. Ну, может, чуть крепче среднестатистического – вырубился на половине восьмого стакана технаря. Демон, решив не пачкаться о засаленный комбинезон посудомойщика, схватил его за ноги и потащил на топчан. Орк не возражал, и даже когда затылком пересчитал ступеньки, довольно улыбался во сне.

Вот черт.

Ждать теперь… Интересно, долго? Может, он сутки дрыхнуть будет?

– Ваатра-Ууш, сюда.

– Да, Владыка… Фу, пьяный орк… А чего у него вся рожа в синяках?

– Можешь его в кондицию привести? Тебе же все пути-дороги подведомственны?

– Ну… Нет. Не мой профиль. Но жрецы – да. Жрецы дебафы опьянения только так снимут.

– Давай, присылай любого.

– Этот, новый, который раньше Лабеаном был, подойдет?

– Сможет?

– Легко.

– Давай его.

– Еще чем-то могу быть полезен, Владыка?

– Нет… Ступай.

Риммон не стал нюхать вонючий орочий храп, а ушел в общий зал. Там пахло чуток получше. Хотя сидящие неподалеку игроки, орки и тролли, расслабившись, скинули обувку. Содержание вредных веществ в атмосфере достигло какого-то неимоверного значения, и пламя нескольких масляных светильников уже трепыхалось ярко-голубыми язычками, как у газовых фонарей. Наверное, еще чуть-чуть и все тут взорвется к чертям, подумал демон. Да и черт с ним, успеть бы еще стаканчиков десять пропустить… Может, тогда хоть немного отпустит. А то… Сердце… Будто в тисках. И голова ватой набита.