Она больше никогда не была в такой сказочной атмосфере ужасно модных обкуренных юношей и девушек, пытающихся в оглушительном рваном звуке бита и ультрафиолета не сломать себе шею на разрушенных ступенях замка…
Часть 2
Они бродили по Александровскому парку в Павловске в поисках китайского городка. У Него был с собой добротный советский фотоаппарат, Он умел находить красивые сюжеты для снимков. И Он сфотографировал Ее, в черном берете, пальто и перчатках в окружении пронзительно-желтой листвы, с букетом солнечно-ярких кленовых листьев. Она сделала такую же фотографию с ним. Потом, через десятилетия, Она всмотрится в эту фотографию и увидит те самые карусельки в Его взгляде. А Он напишет рассказ, про Нее и элитное авто, где вспомнит эту осеннюю фотографию.
Наступали суровые холода, ветер безжалостно морозил щеки, когда Она спешила через Тучков мост на занятия в университет. Однажды Он сказал, что мечтал бы оказаться с Ней вдвоем на пляже какого-нибудь солнечного острова. Она с горькой усмешкой подумала, что для этого надо было родиться совсем другими людьми. Она никогда бы не поверила, если бы ей сказали, что всего через три года она увидит этот рай, а потом и переедет туда жить…
Она, конечно, не поверила в искренность Его слов, грустила, и все думала, что же такое настоящая любовь…
Через пару десятков лет Она узнает, что Он написал свой первый рассказ о Ней, о сиянии от слияния их душ, о том, что на небесах за них уже все решено… А в то время Он, оказывается, просто жил в своем повседневном счастье от оттого, что Она рядом, иногда приезжает к нему домой, пишет свои конспекты, слушает и обсуждает с ним песни Крематория. Он учился, набирался опыта и каждый день думал о своей будущей карьере, вот только Ей Он об этом совсем ничего не говорил – может, боялся сглазить…
Успешно прошла зимняя сессия и они, прихватив Его друга Стаса, поехали на заснеженную лыжную базу в Зеленогорск. Стас был очень спокойным, очень мало разговаривал, у них была такая мужская дружба без лишних слов. Его высокий лоб, прямой нос и большие глаза чем-то напоминали грустный взгляд Сильвестра Сталлоне и Пола Маккартни. Она всегда думала, что найдется зрелая женщина, которая легко возьмет в оборот такого милого мальчика.
Они катались на лыжах – Она отставала, потому что была совсем неспортивная, и дыхания не хватало, и страшно было на поворотах и пригорках. Он унесся в лесную глушь, побыть наедине с собой и послушать природу, не пытался найти Ее и помочь вылезти из сугроба. Она вернулась на базу. На базе Она несколько часов со скукой и тревогой ожидала Его возвращения, Стас был сидел в дальнем углу комнаты и читал какой-то журнал. Когда Он вернулся, она попросила Стаса сфотографировать их. Он нехотя согласился, присел, Она встала за Ним, обняла его за плечи, попыталась улыбнуться.
Ей стало скучно, и Он проводил Ее и Стаса до станции, а сам остался еще на пару дней петлять среди заснеженных елей.
Она долго ехала в электричках до дома, и все думала, что Он совсем ее не понимает, не уделяет ей достаточно внимания. И эти тяжелые сны, почти каждый день, в которых Он предстает таким грустным – идет навстречу ей, но всегда проходит мимо, или – она стоит на лестнице, а он спускается сверху идет на вечеринку без нее, и очень часто ей снилась кирпичная стена – такая высокая и крепкая, и она стояла около нее и плакала – потому что не знала, что с ней делать, и думала о Нем, а Его нигде не было рядом, Он был за этой стеной… И Она приняла решение…
Позвонила Ему, когда Он вернулся. И сказала, что приедет забрать свои вещи и отдаст Ему его часы, которые случайно надела на руку. Забытые часы – к расставанию, где-то в газете попалась ей примета… Он молчал и непонимающе смотрел на Нее, и Она сказала, что Им лучше расстаться.