Второй раз бровь Екатерины Викторовны поползла вверх, когда Стася сняла верхнюю одежду.

– Одеты вы… очень оригинально. Форменную рубашку я вам сейчас подберу. Жаль, что брюки мы не держим для продавцов.

Последнюю фразу менеджер произнесла совсем тихо, но Стася услышала и усмехнулась. Никто не посмеет учить ее, как одеваться. Это она еще директору своей школы сообщила в десятом классе. Тогда ее чуть не выгнали – спасли успехи в учебе.

Выданная рубашка оказалась абсолютно очаровательной. На белом фоне красовался разноцветный плюшевый медведь – эмблема магазина. Стася обожала красочную одежду, чем иногда сводила с ума консервативного Федора. Руки сами потянулись завязать рубашку узлом на животе, но взгляд Екатерины Викторовны остановил Стасю от этого поступка.

Ассортимент магазина был очень прост: отделы для девочек, мальчиков и малышей. В стороне – товары со скидкой.

«Угол сирых и убогих», как его сразу окрестила Стася. Впрочем, даже там джинсы стоили от пяти тысяч, а пальто отдавали и вовсе за бесценок – за пятнадцать!

После краткого инструктажа Стася наконец смогла присесть. В магазине было тихо, если не считать подобранных со вкусом детских мелодий, не шумных и крикливых, какие любили ее дети. Здесь была классика и нежные песенки со словами, все не по-русски, так что даже если там и пелось о зеленом кузнечике, одиноком мамонтенке или коричневом ушастом звере непонятной природы, Стасе это было неведомо. Через полчаса одиночества у нее открылись глаза. «Так вот чего мне так не хватало в декрете! Работы! Какое же это блаженство – просто сидеть, слушая музыку и вдыхая аромат ванили».

Посетителей было мало, и все они оказались очень необременительны для продавца. В основном захаживали дорого одетые мамочки с отпрысками. Дети помладше пялились в экран телефона, дети постарше придирчиво перебирали вешалки вместе с матерями. Обычно уходили ни с чем. За весь день купили от силы пятнадцать вещей. Иногда по ошибке забредали люди попроще, но, перевернув первый же ценник, тихо ойкали и бочком пятились к выходу.

Стася быстро научилась распознавать, кто перед ней: клиент или не клиент.

Вечером в дверях показался мальчик лет двенадцати. Один. Он держался уверенно, и Стася гадала, за одеждой он пришел или так, скоротать время, пока родители закупаются где-нибудь по соседству.

Одет вроде был просто, но по детям достаток семьи определить сложнее. Никаких тебе бриллиантов в ушах, сумочек Fendi и духов из лимитированных коллекций.

– Добрый вечер! – улыбнулась Стася, но навязываться не стала. Ни один подросток не потерпит, чтобы чужая женщина стояла над душой, пока он выбирает себе одежду.

А паренек, похоже, справлялся и сам. Выбрал себе джинсы и отправился мерить.

– Если нужен будет другой размер, зови. – Стася проводила его взглядом и остановилась в зале поближе к переодевалке.

– Угу. Спасибо, – донеслось из-за шторки.

А через минуту случилось непредвиденное. Шторка переодевалки отодвинулась, Стася увидела испуганное лицо мальчишки, а потом он побежал к выходу.

– Стой! – крикнула Стася и метнулась за ним.

На пол полетела одежда, скинутая с ближайших вешалок. Паренек добежал до выхода, раздался оглушительный писк металлоискателя. Воришка остановился от неожиданности на долю мгновения. Этого хватило Стасе, чтобы схватить его за руку. Он дернулся со всей силы, но силы не хватило, Стася держала его уже двумя руками.

– Ну-ка, пойдем со мной, – потащила она мальчишку в сторону кассы, – пойдем, говорю, не глупи.

Слова не подействовали.

– Да послушай ты! (Парень наконец затравленно глянул на Стасю.) У меня есть тревожная кнопка. Ты выбегаешь – я ее нажимаю – на первом этаже тебя ждут на всех выходах. Понял?