Кто однажды осмыслит всё это, во всей целокупности, для того в мире не останется ничего «истинно феноменального» …, в смысле – из ряда вон выходящего. Ибо, куда ты бы не заглядывал своим пытливым взором, всякие различия, остаются лишь в самих формах, и объёмах. Динамика же, и механизмы, всюду одни и те же. И потому всякая организация этого мира, в целом, – идентична любой другой, какие бы пространства эта организация не занимала, и на каких «полях», она бы не «паслась».
И «организм религиозного монстра», хоть и существует в виртуальном мире нашего сознания, но всё же, в своей сути, не отличается от иных «организмов» природного котла. Он также рождается, и развивается в благоприятной среде. Он также стремиться к власти, к захвату территорий, и обеспечению себя, пищей. И либо умирает, либо перерождается…, если среда становится неблагоприятной.
Как вы думаете, может ли в нашем мире, что-либо иметь иные механизмы, и их последовательности…, иную «сущность», иную «субстанциональность»? Но, как бы это могло быть? Ведь весь окружающий нас мир, всё, что мы только способны в нём лицезреть, сходится в одной точке, – в точке нашего «субъективного разума». Из этой точки, в разные стороны, лучами распространяется всякое воззрение, и осмысление. И какой ещё, могла бы быть картина внешней реальности, освящаемая этими лучами? Какими могли бы быть явления мира, приводимые в порядок, только нашим разумом? И тем более, какими могли бы быть организации, продуцируемые нашим разумом, как не повторяющие сакральные механизмы собственного существа? Здесь спрятана вся основательность этого мира, вся его божественная согласованность, и невероятная целесообразность.
Далее. «Физиология религиозных пантеокультур», если можно так выразиться, напрямую зависит от физического, и психологического здоровья «клана», – носителя этой «пантеокультуры». Ведь, пусть, это прозвучит уж совсем кощунственно, но многие «религиозные пантеокультуры», наряду со всеми признаками «живого организма», и в силу, как раз этих признаков, так же, имеют в себе свойства «болезни», по отношению к социуму в целом. Её распространение представляет собой, нечто вроде вирусной инфекции. И как в случаях всяких иных вирусных заболеваний, приводящих подчас, к эпидемиям, и даже пандемиям, распространение этой «болезни», в первую очередь, обусловлено степенью подверженности, некой расположенности людей того, или иного «клана», к заражению «вирусами» определённого вероучения, «штаммами» определённого характера…, и полной невосприимчивостью к этим «вирусам», иного «клана». Это говорит о некоем «иммунитете», врождённого ли, или приобретённого, свойства. Конечно же, условно.
И, как всякая иная «вирусная инфекция», которой подвержен «биологический организм», эта «метафизическая болезнь», часто будит, или вырабатывает в организме, защитные силы. Эти «религиозные пантеокультуры» вырабатывают в отдельных субъектах, такие защитные реакции, которые помогают противостоять другим, опаснейшим заболеваниям тонких лепестков душевного агрегата.
И даже если смотреть на всё это, с определённого угла зрения, то становится очевидным, что в большинстве случаев «общемировые религиозные вероучения», – не убивают, а напротив, спасают среднего человека. Но спасают, за счёт упразднения в человеке, некоторых важных для его природы, качеств. За счёт общего умаления человека, приведения его внутреннего мира, к штилю. Ибо, самый надёжный способ не заразится другими «вирусными инфекциями», это воздержание, ограничение себя, во всяческих поисках, строгая гигиена, и избирательность в пище. И первой, и основной целью всякой «религиозной дисциплины», является желание сделать человека спокойным, умиротворённым…, а главное, «безопасным животным».