Ибо, всякую «религиозную пантеокультуру», можно уподобить такой «саморегулирующейся системе», некоему «животному», пасущемуся, и развивающемуся на лужайках трансцендентального бытия нашего сознания…, где всякий опыт этого бытия, отличается от простого опыта феноменальной действительности, только тем, что он происходит в иных полях, – полях бытия метафизической жизненности, и соответствующей осознанности. Но происходит он, по тем же выверенным однажды лекалам, и имеет схожие механизмы становления, и развития.

И здесь, у меня возникало некое противоположное чувство тому, какое преследовало мою тонкую чувственность, в упряжке с иными анализами, где я пытался смотреть с метафизического угла зрения на то, что, по сути своей, относилось к чистой физике. Ибо, здесь уже выступает противоположный план воззрения, и я пытаюсь смотреть на метафизические вещи, в ракурсе чистой физики феноменального.

Ведь религия как таковая, в сущности своей, имеет чисто метафизическую основу…, она целиком построена на «идеальном», и к общим принципам физики, как и к принципам становления биологических, или социальных формосистем, и образований мироздания, казалось бы, не имеет никакого отношения. Но опять же, всё это – лишь с первого поверхностного взгляда.

Рост, и становление «религиозных вероучений», смена формаций «метафизических организаций», и «органоидов», в сущности своей, совершенно аналогичны росту, становлению, и преобразованию всякой, будь то биологической, или иной «системы» нашего феноменального мира. В своих механизмах, они повторяют последовательности, и закономерности организаций биологического пантеона мироздания, и олицетворяют эту повсеместную для всяких организаций, динамику становления, и развития.

То есть, несколькими словами, несут в себе всеохватывающую динамику, присущую, как организациям физической стороны мироздания, так и метафизических полей бытия. Сказать ещё проще, механизмы всех, так называемых «саморегулирующихся систем», (к коим, я отношу и «религиозные чудовища») – идентичны, и отличаются лишь полями своего бытия, и соответствующими этим полям, телами, и образами действительности. Начиная с феноменальных, подконтрольных органам наших простых чувств, образующих в своей совокупности, целокупный мир реального бытия, где физические, и биологические «системы», к примеру различного рода насекомые, животные, и пр. существуют по строгим механизмам своего становления, и развития…, – до космологических…, и всех промежуточных, существующих между этими произвольно обозначенными полюсами. Масштаб того, или иного явления, когда дело касается самой сути вещей, мало имеет значение.

Всякая «религиозная пантеокультура», в каком свете она бы нам ни представлялась, какой бы не казалась абстрагированной, и изолированной, от «простого мира феномена», в своих сущностных основах, ни на шаг не уходит за пределы этого мира, и сохраняет в себе все основные законы развития, и становления, присущие всем возможным организациям мира действительной реальности.

И в силу этого, как всякая «саморегулирующаяся система» этого мира, та, или иная «религиозная пантеокультура», выступающая в качестве абсолютной истины, а значит, утверждающая себя в качестве незыблемой, и даже вечной, всё же имеет свою продолжительность жизни, свой срок существования. Она, как и всякая другая «саморегулирующая система», пусть и имеет подчас, очень долгую, по человеческим меркам, продолжительность жизни, но, тем не менее, обречена на смерть. Ибо все, что имело своё рождение, неминуемо умрёт. Такова природа бытия, такова архаическая установка нашей действительности.