– Нет. То, на чем ты сидишь, называется морогским суперподъемником, изготовленным на заказ для некоего разборчивого хельгианина, пожелавшего иметь лучшее транспортное средство для вертикальных перемещений. Это машина!

– А-а… – уныло протянул Каскер.

– Это важно! Взгляни на нее! Интересно, как она работает?

Каскер неохотно слез с морогского суперподъемника и подверг его тщательному осмотру. И с трудом обнаружил на углах четыре отделяющиеся части.

– Похоже на убирающееся шасси, но непонятно, как…

– Тут написано: заправьте его тремя амфусами высокопродуктивного ингеторского топлива, добавьте один ван тондерской смазки масла и первые пятьдесят мунгусов не гоняйте на скоростях свыше тысячи рулов.

– Давай еды поищем, а? – взмолился Каскер.

– Ну как же ты не понимаешь, что это крайне важно! – вспылил Хеллмен. – Возможно, решит нашу проблему. Если сумеем понять, на какой логике основана конструкция этого устройства, то поймем и образ мышления хельгиан. Что, в свою очередь, позволит разгадать их нервную систему, откуда только шаг до биохимической организации.

Каскер замер и прислушался к ощущениям: хватит ли у него сил, чтобы прикончить Хеллмена?

– Вот скажи, – продолжал тот, – какого рода транспортное средство применимо в здешних краях? Колесное? Нет, колесам нужны горизонтальные поверхности. Антигравитация? Возможно, но какого именно типа? И почему эта штука имеет форму ящика, ведь куда удобнее было бы…

Каскер с тоской понял, что сил у него слишком мало. А жаль – с каким удовольствием он бы сейчас придушил этого болтуна!

– Сделай милость, – проговорил он со всем спокойствием, на какое был способен, – прекрати корчить из себя ученого. Давай просто поищем то, что можно закинуть в брюхо.

– Как скажешь, – мрачно отозвался Хеллмен.

Каскер смотрел, как его партнер бродит среди банок, бутылок и ящиков. И вяло гадал, откуда у Хеллмена столько энергии. В конце концов решил: он же вечно мудрствует – когда ему прислушиваться к жалобам желудка?

– А вот это уже интересно, – заявил вдруг Хеллмен, стоя перед большой желтой бочкой.

– Что там написано? – спросил Каскер.

– Перевести трудновато, но если приблизительно… «Моришиллево вузи с добавлением лакто-экто для новых вкусовых ощущений. Все пьют вузи! И до еды, и после – одинаково вкусно и полезно! Никаких неприятных последствий. Годится и для детей! Лучший напиток во Вселенной!»

– Заманчиво звучит, – признал Каскер, допуская, что Хеллмен не такой уж и безнадежный дурак.

– Это позволит нам раз и навсегда выяснить, является ли их мясо и нашим мясом, – сказал партнер. – Похоже, вузи – самый универсальный напиток из всех, о которых я читал или слышал.

– А может, – с надеждой проговорил Каскер, – это просто вода?

– Посмотрим. – И Хеллмен сорвал крышку, вместо рычага использовав прожигатель.

В бочке оказалась хрустальной чистоты жидкость.

– Ни малейшего запаха? – сделал вывод склонившийся над ней Каскер.

Хрустальной чистоты жидкость вздыбилась.

Каскер отступил так поспешно, что запнулся о ящик и упал. Хеллмен помог ему встать, и они снова приблизились к бочке. Тотчас жидкость поднялась на три фута и двинулась навстречу.

– Что теперь делать? – спросил, осторожно пятясь, Каскер.

Жидкость медленно перелилась через край бочки и потекла к нему.

– Хеллмен! – взвизгнул Каскер.

Партнер стоял возле бочки, вперившись в словарь. По хмурому сосредоточенному лицу сбегали струйки пота.

– Кажется, я неправильно перевел, – сообщил он.

– Сделай же что-нибудь! – заорал Каскер, которого жидкость пыталась загнать в угол.

– Что я могу? – буркнул Хеллмен, не отрываясь от чтения. – Ага, вот она, ошибка! Я принял объект за субъект. Не «Все пьют Вузи!», а «Вузи пьет всех». И это уже кое-что! Вероятно, хельгиане впитывали жидкость через поры. Если так, то вполне естественно, что они предпочитали не пить, а быть выпитыми.