ТАНЯ

К доктору-то зачем? Заебал ты себе искать болезни.

ОЛЕГ

Доктор свят. Я к нему вместо церкви езжу, тем более церковь себя дискредитировала полностью.

ТАНЯ

Доктор чем таким свят?

ОЛЕГ

Ты же видишь, как он выглядит, как на иконе лик. Волосы длинные, борода. Никого не напоминает? Не думаешь ты, что это и есть Христос? Я так верил в него. Были ситуации, когда мне только он помогал, только молитва. Вот и есть теперь он у меня во плоти и крови. И вообще, Христос никогда не покидал землю, он вечный врач душ и телес человеческих.

ТАНЯ

Так ты думаешь, что доктор – Иисус?

ОЛЕГ

Я знаю это. Легко верить в Иисуса Бога. Гораздо труднее поверить в него как в человека. А это же и был человек. Мы умираем и снова рождаемся. Вот и Христос, родившись снова, может уже не стремиться быть публичным. Он тихо лечит и помогает конкретным людям. Когда учение идёт в массы, ничего хорошего не получается, кроме крестовых походов и разжиревших служителей культа, не верующих ни во что. Тем более доктор не просто доктор. У него такая аура, там по-хорошему храм строить надо. Я заметил, что с ним достаточно просто поговорить, и болезни нет. Я раньше соблюдал все его предписания, травки пил, диету держал, а потом заметил, что стоит мне его голос услышать – и всё, всё, я уже другой, я здоров, и я стал добрее и лучше, только голос… Доктор свят. Это факт.

ТАНЯ

Гонишь ты не по-детски. Убери эту гадость наконец. (Показывает глазами на стоящий на окне стакан с засохшим луком.)

Олег вытаскивает засохший лук из воды. На концах корней тянутся зелёные волокна.

ОЛЕГ

Нельзя выкидывать… Там живёт плесень.

ТАНЯ

Выкинь эту мерзость.

ОЛЕГ

Там, может, цивилизация. Это нам кажется, что плесень. (Опускает лук обратно в воду.) Это Атлантида.

ТАНЯ

Твой идиотизм меня достал. Заяц… (Задумывается.) А знаешь, ты прав. Доктор Богу служит. А Бог там всегда, где его слуги. Где же быть ему ещё?!

ОЛЕГ

Вот и я о том же. И вообще, я думаю, возможны только два аспекта бытия: либо ты раб божий, либо ты его слуга. Второе добровольно и осознанно.

Олег принимает душ, вытирает волосы, выходит в прихожую и расчёсывается перед зеркалом. Он слышит разговор на кухне своей жены и соседки Яны.

ЯНА

Так что в Турцию в основном только бляди ездят. Мужиков нет, или с сексом проблемы, а там черножопые всех обслужат. Прямо с аэропорта пристают. У них бабы корявые.

ТАНЯ

И как тебе турки? Попробовала?

ЯНА

Фигня полная, не для нас они.

ТАНЯ

Что, страшные?

ЯНА

Не в том дело. Они кончают десять раз по полминуты, как хомяки. Всунул – высунул и сразу стратил. Одно расстройство. И члены у них как пипетки. Там массаж они делают такой: маслом руки мажут и натирают сильно. Вся горишь. И потом в письку пальцы вводят. И кончаешь.

ТАНЯ

Что, прям всем так?

ЯНА

Ну да. И, прикинь, многие мужья-дураки жён сами приводят на массаж, не соображают ни хрена.

Входит Олег.

ОЛЕГ

Привет, Яна! Так что, не понравилось в Турции?

ЯНА

Привет, Олежек! Да ничего, нормально… Природа поганая, пустыня.

ОЛЕГ

Ну а насчёт пипетки ты подумай… Одна пипетка, конечно, ни о чём. С другой стороны, сто пипеток – уже сила. Так что в следующий раз мобилизуй полчище гаштопов тебя в сто пипеток драть.

ТАНЯ

Пошёл вон, дурак!

Бильярдная Палыча. Старое одноэтажное здание у реки на отшибе утопает в зарослях дурмана. Олег идёт по дорожке среди огромных белых цветов. Входит внутрь. Тёмный пустой зал, освещённый только подсветкой зелёных столов. За стойкой бара две молоденькие девочки. В углу за столиком сидят напротив друг друга соучредители фирмы Олега – Николай Николаевич и Сергей Павлович. Они похожи, как братья. Мужчины за пятьдесят лет, оба коренастые, широкоплечие, лысые, с отвисшими кончиками усов. Николай Николаевич лысый, Палыч выбритый налысо.