Выделяю. Что дальше?

Считаешь себя лучше других?

Считаю, что все люди разные, и каждый волен делать то, что считает нужным. Никакими государственными документами не убить право личности на свободу выбора.

Ладно, не отвлекаемся.

Вот другой пример педагогического лицемерия – пожалуй, самый безобидный. Девятиклассница Алёна Тигрентьева – круглая отличница. И однажды в учительской разгорается спор: классная руководительница 9-го класса требует, чтобы Алёне единственную четвёрку в четверти, по предмету «экономика», исправили на пять. Известно, круглый отличник – это огромный плюс для престижа школы, ибо данные об успеваемости учащихся всех районных школ поступают в РОНО, а там, исходя из этих сведений, распределяют по школам разные блага. Да к тому же классрук была по совместительству матерью этой самой Алёны – ничего удивительного, что она требовала отличной отметки для дочери.

Валентина Александровна, что вела экономику, отказалась наотрез: на пятёрку не знает. Хоть режьте меня – пять не поставлю. Не за что. Мать настаивает: дайте ей индивидуальное задание! Да чего давать, чего тянуть, если она не знает? Валентина Александровна идёт на принцип. Пусть эта четвёрка послужит Алёне уроком, чтобы в следующей четверти она без вытягивания за уши сама бы всё выучила на отлично! Но сердобольной мамаше и заботливому классруку пятёрка нужна немедленно. И в учительской начинается то, что грозит гибелью всему живому в радиусе ста метров – женская перепалка.

А вот просто-таки вопиющий пример педагогической фальши.

Мы готовились к очередному школьному празднику. Завуч высказала безупречную с педагогической точки зрения идею: танцы как таковые не несут никакой воспитательной нагрузки. Вот если в середине дискотеки провести несколько конкурсов!

Вслед за рацпредложением поступила скептическая реплика от меня:

– Конкурсы – это, конечно, неплохо. Но я их вести не буду. Потому что если посредине дискотеки отключить музыку, поднимется пьяный хай: «Включите обратно!»

Эх, что тут началось! На меня набросились со всех сторон, загалдели:

– Да что вы такое говорите, Андрей Сергеевич! На школьные праздники нельзя приходить в пьяном виде!

Я-то знаю, что нельзя. Учителя знают. Даже ученики, и те знают. Но наивным было бы думать, что детишки соблюдают этот запрет. Достать на селе самогон проще, чем шнурки завязать, тем более что у многих детишек родители и сами промышляют самогоноварением. На все танцы старшеклассники приходят навеселе, но учителя предпочитают этого не замечать. А если и замечают, то ужасаются: что творится! Дистанция между старшим поколением сельских жителей и их детьми-школьниками невероятно велика: это две группы людей, каждая из которых обитает в своей геологической эпохе. Именно это – старорежимный взгляд на жизнь и на формирование личности подростка (простите за термин ненавистной мне лженауки) плюс собственное пуританское воспитание – не позволяет пожилым учительницам разглядеть то, что очевидно мне.

– В одиннадцатом классе мальчики и девочки между собой не дружат, – вздыхает бедная старенькая женщина.

Ещё бы! У них в одиннадцатом девочки все, кроме одной, целочки, а парням хочется живого мяса, потому и ищут они девчонок других, искушённых.

А то такой случай: меня попросили перед Осенним Балом прочесть стихотворение Сергея Есенина. Ничего не имею против этого автора, но в стихотворении встречается слово «конопляник». Предупредил педагогов сразу: оно вызовет у детей истерический хохот. Мне не поверили. Я прочитал стихи, злосчастное слово постарался проговорить так быстро, чтобы слушатели просто не успели его уловить. Но они уловили. И кое-какие смешки были. Ещё бы! Для современного подростка конопля – это прежде всего курительная травка для веселья.