Постепенно наступал вечер. Поднялся лёгкий ветерок с прохладой, зашуршал лёгкий мусор на улице. За время, что Акио сидел у мусорного бака, бурготов больше не появлялось. Нужно было идти дальше и он подумал, что, если он хочет «доплыть до берега», как тогда в лодке с дедушкой, то, наверное, надо снова спросить чутьё и вообще не спускать с него взора. На этот раз он не закрывал глаз, но лишь немного их сощурил. Он, словно компас в руке странника, стал потихоньку вращаться вокруг своей оси, представлять, как он будет идти в каждом направлении, куда смотрят глаза. Сперва, когда он посмотрел в поворот с указателем на ЖД вокзал, он ощутил холодок. Вращаясь дальше холодок нарастал и становился стужей. Когда он посмотрел на два, выделяющихся среди всех, зеленоватых небоскрёба, к холоду добавилось сильное сжатие. Затем ощущение в груди начало расцветать нотками блаженства, и холод сменился на тепло, когда он посмотрел в сторону неприметного проулка по правую сторону от себя. Куда ведёт этот проулок он не знал, но как только он остановил взгляд на нём, то ощутил резкий всплеск приятного тепла в груди – «значит нужно идти туда» наверняка понял Акио. Подхваченный под руки эйфорией оттого, что вроде как верный путь найден и чутьё не обманет, забывшись, он побежал. Шарф сполз до подбородка, глаза засияли, отблески солнечных лучей прокатились по оголённым в улыбке зубам. Он пробежал так минут пять, но скоро осознал, что забылся. Вновь утоп в шарфе и поплёлся, осторожно посматривая по сторонам.

Город по-прежнему не менял своего недавно приобретённого лица, забрызганного слезами и пропитанного отчаянием некогда довольных его обитателей. Повсюду следы панических попыток спасения. Но всё это касалось только людей, то есть тех, на кого у бурготов текли слюни. Те же кто был бурготам не интересен – роботы и всё неживое – продолжали своё естественное бытие. Местами, всё же, можно было увидеть останки роботов, но это были продвинутые модели те, которые могли оказать бурготам сопротивление. Всё не биологическое и не противящееся осталось не тронутым.

По прошествии нескольких домов совсем рядом с собой Акио неожиданно услышал:

– Не проходите мимо, уважаемый! Не побрезгуйте отведать нашей органически здоровой жвачки.

Это был шкаф-автомат по продаже жевательной резинки. Судя по всему, он уловил движение и запустилась программа привлечения покупателей. За витриной шкафа-автомата прележно на полочках лежала жевательная резинка в виде разноцветных шариков. Акио замер на пару секунд, ещё раз осмотрелся и пошурудил в кармане пальто в поисках монетки. И такая там оказалась. Он засунул её в монетоприёмник и купил столько жвачки насколько хватило монеты. Раздался звук работы механизмов автомата и в отсек снизу выкатились три шарика жвачки. Акио закинул их в рот все разом и стал хищно пережёвывать, косясь глазами по сторонам. Челюсти работали словно комбайн на пашне, последовательно перемалывая и измельчая. В это же время, рядом с ним роботы-мусорщики усердно собирают изрядно прибавившийся за последний день мусор. Роботы-новостные извещатели колесят по улицам, сообщая новости прошедших дней, так как новых в них не загружали. Чуть поодаль посреди перекрёстка стоит трамвай, который не может проехать из-за брошенного транспорта на путях. Робот-водитель трамвая послушно стоит и смотрит вперёд, ничего не предпринимая, видимо ждёт, когда путь освободится. «Долго же тебе тут стоять. Наверное, тут и заржавеешь» – подумал Акио, глядя на него.