– Да, конечно, – пробормотал тот, смутившись от знаков внимания красавицы. Потом все же собрался с духом и открыл свой плоский кейс, оказавшийся портативным интером. – Включите, пожалуйста, ктонибудь голопроектор.

То, что рассказал группе Костецки об их с Мечниковым «контуре обратного перехода», ошеломило всех. Решение сложнейшей задачи оказалось до смешного простым. Удивительно, что никто не додумался до такого раньше.

– Это что же, вот так вот – раз и готово? – Бурков ошарашенно залез обеими руками в свои вихры. – А почему же у тебя до сих пор «нобелевки» нет?

– Наверное, потому что здесь только теоретические выкладки, – пожал плечами Ежи. – «Контур» не прошел экспериментальной проверки. А без нее…

– Ерунда! – пророкотал Шкипер. – Ты попал по адресу, парень. На «Хроносе» всякая волокита запрещена. Любая идея тут же проверяется на практике. В этом смысле профессору Нганакаа нет равных!

– Тем более теперь, когда счет пошел на недели! – добавил Хольбаум. – Господа, предлагаю не тратить драгоценного времени, – перешел он на английский, – и немедленно устроить «штурм». Мы должны быть на совете во всеоружии.

Все присутствующие будто ждали подобного призыва. Тут же в «кают-компании» началось бурное обсуждение проблемы. Гвалт стоял такой, что случайно заглянувший в этот момент в зону А-6 человек наверняка бы решил, что попал в филиал сумасшедшего дома или на разборку между враждующими группами неких сектантов. Но в результате яростных споров, озарений и признаний меньше чем за час принципиальная схема использования вактеров как накопителей и универсальных преобразователей всех основных видов энергии была воплощена в трехмерную голографическую модель и дважды прошла тестирование на Гоблине – мощном компьютерном комплексе, находившемся в распоряжении группы.

Велисевич торжествовал. Теория социона блестяще себя оправдала: за каких-то сорок минут было сформулировано жизненно необходимое решение, над которым бились сотни людей в разных концах света не один год. Это был прорыв! Это была победа! Об этом было не стыдно доложить на совете самому профессору Нганакаа.

– Теперь я верю, что нам тебя послало само провидение! – гудел Павел, радостно тиская красного как рак Ежи.

– Так не бывает, но это случилось, – растерянно разводил руками Валдис, обращаясь ко всем и каждому в отдельности. С ним соглашались, понимающе хлопали по плечу и говорили, что это пройдет.

Каллахен не сводила с Ежи восхищенного взгляда и все повторяла:

– It’s wonderful! Excellent! You’re clever boy![25]

– Мы знали, что решение где-то рядом, но чтобы настолько просто?! – хором говорили разрумянившиеся от словесных баталий Михал и Йонка Гржимеки, брат с сестрой из Братиславы.

Ежи млел и нежился в лучах нежданной славы, но более всего – в теплых и ласковых взглядах рыжей красавицы. Он даже рискнул сформулировать про себя фразу, которую собирался сказать после заседания техсовета: «Стейси, может быть, ты не откажешься поужинать со мной сегодня вечером?» Ежи так размечтался, что не сразу уловил смысл сообщения по громкой связи, прервавшего поток восхищений и поздравлений:

– Господа Велисевич и Костецки приглашаются на технический совет в зону Х-001, уровень минус три.

Веселье мгновенно стихло. Посерьезневший Шкипер оглядел распаленные, с горящими глазами физиономии подчиненных, вздохнул и кивнул Ежи:

– Идем, друже. Мы призваны изменить историю Земли, и мы это сделаем!

Если бы Павел знал в тот момент, насколько его слова окажутся пророческими, наверное, он поостерегся бы их произносить.

Орбитальный комплекс МИС-4*