Жизнь печалями объята,

Не смог себя я оправдать.

И чувствами порой играя

В твоих глазах я смог лишь стать

Дурным исчадием , тварью , гадом.

И называют все меня

Абдул безумный вор Багдада!

То не смогу я изменить…

Случилось что… Давным – давно.

Родных прошу меня простить.

Хотя вам верно все равно…

***

Мне яблоко дала старуха

Рукою тощею, как кнут.

Немного улыбнулась сука:

"Держи скитающийся плут…!"

В толпе толкались люди беспощадно,

Бежать пытаясь по своим делам.

Абдул взял плод, а бабка странно

Будто растворилась, как туман.

И сколько не пытался – он не видел

Ее многострадальный тощий стан.

Лишь яблоко в руках осталось

Переливаясь золотом сиять,

Огненно – кроваво малость

Пурпурным цветом красочно блистать.

Абдул перебирался через толпы

Минуя плотные базарные ряды,

В которых целый день торговцы

И менялы дела нечестные и правые вели.

Они задорно зазывали

Взглянуть на дивные товары,

Которые из дальних стран везли

И здесь продать дороже многократно,

Пытаясь сделать прибыль из пыли.

Свернув во мрак кромешный улиц

Увидев по дороге храм – мечеть,

Абдул в испуге встретить там Аллаха

И думая, что может умереть,

Не зная будет ли расплата

За столь коварные поступки,

Он заключил, что лучше надо

Войти в слепые переулки,

Где верный друг его всегда

Укроет от десятков глаз,

Где тьмы законная среда,

Где света угасает власть.

Прохладу встретив, ощутил

Абдул покой среди тени.

Он в одиночестве там был,

Его увидеть не могли.

Вор капюшона край спустил,

Вдыхая сыростью земли.

Во тьме он жил, а не гостил,

В тенях не тлеющей золы.

Сгущались тучи, вечерело.

Закат вот только не вставал…

За горизонтом солнце село,

Загоревал вдали шакал.

Накрапывал тихонько дождик.

Вот путник наш во двор заходит,

Куда не все ступают люди,

И даже мышка не заскочит,

Боясь попасть во мрака путы.

Здесь очень тихо. Тут все пусто.

Трава к земле склонилась в грусти,

Касаясь стеблями листвы,

Пожухшей и давно опавшей

Не чающей тепла весны,

Давно отжившей и угасшей.

В глуши заброшенной беседки

Царил бескрайний мрак глухой,

Иссушенные яблонь ветки

Руки словно под луной

В высь поднимаясь безответно

Молили будто бы душой…

Ограда из стальных прутов

За век изрядно покосилась,

Изъеден ржавчиной узор

И пара звеньев обломилась;

Картины не заметна блажь, -

Она забыта всем народом…

Об этом думал странник наш,

Сливаясь с тьмою балахоном.

Он яблоко достал при лунном свете,

Хотел его умять за два укуса,

Но плод увял в халате смерти,

Налившись уксусного вкуса…

Оно из рук легко упало

И покатилось по земле

Во тьме печального квартала,

Который позабыли все.

***

Я на ночь расстелю постели,

Чтоб сладко погрузиться в сон.

Двор постоялый размыкает двери,

Меня гостиный принимает дом.

Ворота на ночь запирает

Преклонных лет седой хозяин

И сам спокойно засыпает,

На первом этаже под нами.

За окнами луна сияет,

Немного хмурый свет ее

В унылом мире освещает

Уродливое столь лицо.

Где ты, мечта благая?

Я – одинок впотьмах, аду;

Тебя мой разум представляет

В заветном сказочном саду,

Мой Ангел молодой, я жду,

Не покидай молю, прошу,

Давай же, навести меня.

Услышь мольбы. Приди за мной.

Убиты все мои друзья.

В душе осталась только боль.

Явись, чтоб унялась душа

И одиночество не так давило,

Как бесконечная петля,

Что многих очень задушила.

Да навести, молю тебя.

Я долго был вдали от мира.

Но глух мой Ангел…Тишина…

Лишь тишины ответы знаю…

Я вновь один… Иссяк до дна…

Один в постели засыпаю…

И жалко, что не навсегда…

***

Глубокой ночью вор проснулся,

Клубилась тьма во всей красе,

Ее заметив он очнулся…

И чернь затмила свет совсем,

Когда услышал нежный шепот

Идущий с первых этажей.

Абдул узнал дотошный ропот

И вышел в коридор за дверь.

"По лестнице, чужак, иди,