– Спускаемся! – недолго думая выкрикнул команду капитан Чан.

Опасность! Слишком высокая скорость! Провожу корректировку. – сообщил бортовой компьютер. Похоже, это была его последняя фраза.

Я весь вспотел. На челноке стало невыносимо душно. Я машинально закрыл прозрачное забрало обтягивающего шлема скафандра в надежде, что кислорода хватит на дольше, чем на четыре часа. Я повернул голову в сторону Амалы, но не смог разглядеть ничего, кроме отражения панели приборов на забрале ее шлема.

– Отключить вспомогательные двигатели! Перенаправить мощность на посадочные! – выкрикнул капитан. 402ой ничего не ответил. Он сидел с опущенной головой.

– Что такое?! 402ой вышел из строя! Агарин, бери управление на себя!

– Да капитан!

– До поверхности 7 км…6 км…

– Перегрузка 8 же, 9 же… – говорил я на автомате, почти потеряв сознание.

– 5 км. Включай парашюты! – кричал мне капитан. Нажав на кнопку, нас всех тут же встряхнуло с огромной силой. Жутко разболелась спина. Меня стошнило в скафандр.

– 3 км… Почти!

– Становилось легче. Чувствовалось, что корабль сильно снизил скорость.

– Скоро врежемся в поверхность! Включаю аварийные подушки. Не подведи, «Осирис» – кричал капитан, однако я его уже плохо слышал.

– Увидев на дисплее, что до поверхности 2 км, я попытался увеличить мощность посадочных двигателей, которые и так уже работали на максимуме.

Вдруг у меня помутнело в глазах. Все закружилось. Я потерял сознание…

________________________________________________________________

– Живой… Очнулся. – услышал я голос Амалы

– Один парашют раскрылся раньше и вот… Сотрясение мозга. – бормотал про себя капитан.

Я почувствовал холодную руку у себя на лбу. Жуткая тошнота и головная боль все не умолкали.

– Тут ничего пока не сделаешь, ему нужен отдых. – сказала Амала

– Я связался с Мигелем. Они жутко испугались, когда потеряли связь с нами. Говорят, что мы летели с бешенной скоростью. Чертов буран не утихает. Да еще и приземлились на 500 км западнее аномалии!

– Хорошо, что кислорода достаточно. Я проверила состав местного воздуха- никаких признаков жизни, не то что бы бактерий… – тихо сказала Амала.

– Сдаваться рано, буран стихнет, и мы отправимся к аномалии. Мигель сказал, что попробует спуститься к нам на аварийном шлюпе. Но если лучший челнок Содружества чуть не разбился, что можно говорить о шлюпе!

– Юн, ты узнал, что случилось? Почему вся электроника накрылась? Что с 402ым? – сказал я, еле открыв глаза. Белый свет резал глаза. Надо мной парила информация о моем здоровье. Амала сидела на краю кушетки и печально смотрела на меня своими зелеными глазами. Ее щеки были влажные от слез. Капитан стоял рядом.

– Есть подозрения, что во всем виновата та аномалия. Однако, как столь относительно небольшое электромагнитное излучение могло повлиять на столь защищенный челнок…

– Капитан, нельзя, что бы кто-либо еще сюда спускался до того, как мы выясним, что случилось. Иначе так кораблей не останется. – я облокотился на спинку кушетки. Головная боль не утихала. – Что там на поверхности?

– Ничего, Гера. Сплошной снег и лед…402ой отключен, сидит в кабине управления. Я и Амала уже не спим около суток.

Я посмотрел на запястье- там ничего не было.

– Да Гера, браслеты вышли из строя. Что-то нас хорошенько поджарило и это была явно не атмосфера планеты.

– Я считаю, нам нужно исследовать аномалию… Если попытаемся вернуться на МЗС, возможно… вдруг нас опять поджарить. Второй раз челнок не выдержит. – сказала Амала, встав с кушетки.

Послышались металлические шаги. Кто-то приближался к лазарету.

– Вы слышите? – резко спросил я