Дверь заскрипела, открываясь, и я поспешил спрятаться в трапезной.

– И запомните, вам ни в коем случае нельзя волноваться. Ни в коем случае, понимаете? – Теперь голос доктора был слышен отчетливо. Вскоре они с бабушкой вышли во двор, и я последовал за ними.

– …Вас я понимаю, – говорил доктор, – отдых – дело святое. Но вот Клавдия Николаевна – это же совершенно другое дело! Человек пожилой, одинокий. Все, что угодно, может случиться. Поразительно, как она беспечна! Ведь у нее же квартира за рекой, со всеми удобствами. На дворе двадцатый век, люди в космос летят, а здесь средневековье какое-то, право слово. Даже телефона нет. А зимой? «Скорая» сюда не доедет. Это я вам заявляю со всей ответственностью.

– Да ведь это ее дом. Здесь она выросла. Как же его оставить? А вдруг разворуют все? – тихонько возразила бабушка.

– В ее возрасте не об имуществе надо беспокоиться, а о здоровье! – отрезал носатый эскулап. – Вот не хотел вам говорить, а теперь скажу. Сегодня ночью к нам доставили вашего соседа Егора Тимофеевича Толстопальцева. Множественные ранения горла, рук и ног. Вот-с.

– Это кто ж Егор Тимофеевич? – удивилась бабушка. – Я вроде таких не знаю. Постойте! Это Егорка, что ли? Он к Клаве за бутылкой ходит.

– Он самый. Только в этот раз не дошел ваш Егорка.

– Что ж с ним случилось?

– Собаки. – Доктор поднял чемоданчик. – Собаки его порвали. Та стая, что у Ельчика живет. Повезло ему, что пьяный был. На трассу сам выбрался. Первый же водитель его и подобрал. Народ у нас добрый.

– Это кто ж такой вурдалак? Упырь, что ли? – заинтересованно спросил Вовка, демонстрируя неожиданные познания в классической литературе.

Мы сидели на старых телеграфных столбах, сложенных поленницей у Вовкиного дома, и ели мороженое.

– Вроде того. Только на вид не страшный. Будто обычный человек, а на самом деле – нет.

– Не, Яша на упыря не похож. – Вовка глубокомысленно поковырял в носу. – Вот Егорка ваш – этот точно упырь, или как там – бурдалак.

– Да при чем тут Егорка?! – разозлился я.

– А давай за ним проследим? – неожиданно предложил Вовка

– На фига? Он же в больнице лежит.

– Не за Егоркой, балда! За Яшей. Вдруг он и правда шпион? – Глаза младшего Пичугина горели охотничьим азартом. Видно, он представил себя бравым контрразведчиком из мультфильма «Шпионские страсти» и от версии о том, что водитель тети Клавы – вражеский резидент, отказываться не желал.

– А что? Давай! – Я совсем не был уверен, что хочу снова встретиться с белоглазым, но спасовать перед Вовкой не мог.

– Если что найдем, дяде Степе из шестой квартиры расскажем. Он майор милиции.

– Может, сразу расскажем? – с надеждой предложил я.

– Не, сразу нельзя, – покачал головой рассудительный Вовка. – Ты «Следствие ведут знатоки» видел? Мы ему про Яшу скажем, а он тут же спросит: «Какие у вас доказательства? Где улики?» А у нас ничего и нет. Вот если бы рацию найти или еще чего-нибудь. Ну, пистолет там, паспорт фальшивый или парашют прикопанный. Тогда можно.

– Ну, хорошо. Давай проследим. – Я почувствовал, как проникаюсь Вовкиным энтузиазмом. – Завтра вечером бабушка на почту пойдет. Ей в Москву позвонить надо. Вот тогда и приходи.

Идти по незнакомой улице без взрослых было непривычно. Чувство свободы смешивалось с робостью, радость со страхом. Совсем не так ведут себя настоящие борцы со шпионами. Я утешался только тем, что Вовка тоже был не в своей тарелке.

Мы спускались вниз по улице и с каждым шагом все явственнее ощущали влажное дыхание реки. Запахи тины, прели и болотных растений будоражили ноздри. Пойма надвигалась на нас в буйстве зелени, криках птиц и гудении насекомых. Впереди изумрудными полусферами вспухали кроны старых ив, сторожащих берег. Природа, питаемая водным источником, властно брала здесь свое, а человеческое присутствие, напротив, умалялось. Жалкие полуразрушенные лачуги у подножия холма покосились и вросли в землю. Почти невидные под гнетом плюща и дикого хмеля, чернели провалы окон. Вороньим глазом поблескивали редкие сохранившиеся стекла.