Мужчина. Я как-то не подумал.

Марьяна. Всё вы подумали! Часы он помнит! Да они бьют так, что весь дом слышит! А вот за Шопена и машинку зачёт! Это вы классно придумали! Креативненько!

Мужчина. Уверяю вас! Нет!

Марьяна. Ещё немного и мне пришлось бы признать себя двоемужницей. Забавное ощущение. Не каждый день такое бывает. Даже, если допустить, что я тогда не Витальку в морге опознавала! Что ошибка страшная нелепая произошла! Но ведь не пятьдесят же лет прошло! Как я могла родного мужа не узнать?! Неувязочка вышла у вас, господин аферист! Можно поседеть, облысеть, похудеть. Можно даже сломать нос и изуродовать до неузнаваемости лицо. Но невозможно так просто поменять рост, цвет глаз… А главное! Жесты, привычки… словечки всякие любимые, наконец! Ладно, эти повелись! Старуха уже ничего не соображает! Данька отца не помнит! Но ты, Вера?! Разуй глаза! Почему ты его слушаешь?! Ты же взрослая вроде умная женщина!

Вера. Прекрати!

Марьяна. Нет уж! Это ты прекрати! Должен же кто-то окоротить этого самозванца, раз единственный в этом доме человек с яйцами оказался наивным лопухом и нюней! Надо же?! Об отце он всю жизнь мечтал! Да у тебя их было с дюжину! Выбирай, не хочу! Нет! Ни один не подошёл! А этот – больной на всю голову в аккурат пришёлся!

Юлька. Это неправда! Зачем вы так говорите?! Данил очень умный и… талантливый! Он вас с Геннадием Никифоровичем очень уважает! Он мне сам говорил. А ещё он – настоящий мужчина… Так и моя мама говорит… вот…

Марьяна. Подумайте только, её мама говорит! Это кто у нас во взрослый разговор встревает?!

Вера. Вот и верь ангельскому личику. Ведь и отомстит, пожалуй.

Соседка. Геля, Верочка, я, пожалуй, пойду. Сериал сейчас начнётся, не хочу пропустить.

Марьяна. Куда это вы? Зря! Оставайтесь! Здесь сериал покруче будет! Угораздило же меня вляпаться в вашу дебильную семейку! Ноги моей больше не будет в этом доме!

Уходит.

Соседка. Может полицию вызвать?

Вера. Нет. Не надо.

Соседка. Звони, если что. Я зятя пришлю.

Вера. Всё в порядке, тётя Галя, не волнуйтесь.

Соседка уходит.

Мужчина. Данил, прости меня. Поверь. Я был бы счастлив оказаться твоим отцом. Но твоя мама, к сожалению, права. Это слишком прекрасно. Я… понимаю твою боль. Дети не принимают смерти родителей. Им часто кажется, что они их предали и бросили. Но это не так. Поверь мне. Родители не умирают. Они живут внутри нас. Вполне возможно, что у меня есть где-то взрослый сын, возможно даже и не один. В моём возрасте и при относительном здоровье это вполне вероятно… Может быть, он тоже ждёт меня… И так же обижен на меня… Прости…

Даня убегает.

Вера. Даня! Куда ты?! Точно, родственники.

Юлька. А давайте я посуду помою. Я умею. Вы не думайте.

Вера. Да я и не сомневаюсь.

Юлька собирает пустые тарелки, уходит.

8 КАРТИНА

Ангелина Сергеевна задремала. Мужчина подходит к Вере.

Мужчина. Я не хотел стать причиной раздора в вашей семье.

Вера. Это старые счёты.

Мужчина. Понимаю. В смерти мужчины, как правило, в первую очередь винят его жену – не досмотрела, не уберегла, доброго слова не сказала вовремя или, наоборот, не смолчала, когда требовалось. Близким особенно трудно принять, что родной человек в могиле, а его вторая половина живёт и здравствует. Нередко женщины соглашаются с этой виной, несут её, как крест, как наказание, не прощая себе смерти мужа.

Вера. Эта простила.

Мужчина. А может быть, в глубине самой себя она всегда помнит об этом. Поэтому и шумит, и сверкает, и слепит, чтобы никто не заглянул, не дотянулся до сокровенного. Не потревожил, не разбередил и не обидел. Укрывается злостью и хамством от всех… и от себя самой.