– Ты сейчас пытаешь меня убедить, что всё в мире – это призыв для оптимизма?

– Я сейчас пытаюсь тебя убедить, что если ты не замолчишь, я выгоню тебя ночевать на улицу под дождь.

– Ты не сможешь выставить ребёнка.

– Уверен?

Повисла тишина.

– То есть, можно укладываться?

– Укладывайся, а я немного почитаю.

– Не, давай лучше музыку включим. Неохота бояться.

– Так не бойся и всё, – отрезала девушка, однако музыку включила и откинула своё сидение, – Всё, спать…

– Ника, а что бы ты сделала, если бы тебе сказали, что любое твоё желание могут исполнить?

– В смысле, чего бы я пожелала?

– Да.

– Не знаю. Сейчас или тогда?

– Тогда.

– Наверно, мне бы хотелось, чтобы люди перестали использовать друг друга и поняли наконец, что каждый имеет право на ошибку и изъян. Что все мы не идеальны, и только полный идиот будет искать чужие ошибки ради пестования себя самого. Ведь совсем сложно иногда остановиться и сказать: «извини, я виноват». Ты как думаешь?

– Ммм?

– Спи, спи, не буду мешать…

Как и ожидалось, утро встретила их солнечным светом и полностью высохшим верхним слоем грязи. Дождь, всю ночь стучавший по крыше машины и мешавший Нике спать, как оказалось, сыграл на руку, и теперь они могли спокойно выехать из вчерашней грязи и отправляться дальше. Но вот куда «дальше» встало перед ними нерешаемой задачей, поэтому они решили добраться до ближайшей полянки и там устроить завтрак…

– То есть, ты считаешь, что выходить к людям не стоит? – Бубен попытался оторвать вилкой кусок от ножки курицы, но не слишком преуспел, – Но мы одни не выживем, потому что рано или поздно придётся всё-таки пополнять запас продуктов. Да и не вечно же нам быть «на колёсах». Согласись, мы мобильны, но именно в этой мобильности и заключается наша слабость. Едва мы потеряем машину, и наши дни сочтены. Для существования нам нужно где-то укрыться и что-то съесть. А чтобы что-то съесть, нам надо это «что-то» поймать. А это без подручных материалов даже выглядит трудно.

– Ну, с курицей проблем не возникло, – возразила ему девушка, впиваясь зубами в крылышко, – Мы её легко поймали.

– Она была ручная, не боялась людей, просто играла, да и то мы её вдвоём десять минут по поляне гоняли, – поняв тщетность своих попыток, он решительно отложил вилку в сторону и последовал примеру Ники, – Что же будет, если мы решим поймать, например, дикую куропатку? Ты только представь, сколько будет проблем.

– Да… И что ты придумал?

– Нам нужно место, где жить. Желательно – в центре аномалии. И там должно быть хорошее крепкое строение, которое выдержит любую катастрофу. Но при этом там должен быть постоянный источник пищи. Идеально, чтобы это было мясо. То есть, это должен быть комбинат.

– Судя по всему, у тебя уже есть место на примете?

– Ну, эта курица явно жила в месте, где могла видеть людей. Но при этом домашней она совсем не выглядит. Мой вариант – птицеферма или комбинат.

– Предлагаешь пойти на разведку?

– Это самое лучшее решение.

– И, если мы найдём то, что нам подходит, что будем делать? Ведь надо не только создать, но и сохранить. А это намного сложнее.

– С учётом последних наших открытий, мы можем устроить аномальную зону где угодно. Но лучше всего её сделать там, где максимальное количество зомби, потому что тогда никто не сможет прийти и отнять у нас всё, что мы создадим. Зомби собираются стаями только там, где есть еда. Я думаю, что вокруг фермы их много…

Зомби вокруг фермы оказалось не просто много, а ОЧЕНЬ много, и их спас только гематит. Если бы сунулись к зданию без него, то живыми бы точно не вырвались. А так, едва они подходили на расстояние трёх шагов, как заражённые судорожно шарахались в разные стороны, стараясь покинуть помещение как можно быстрее, иногда для этого даже подминая под себя своих же сородичей. Ферма оказалась даже не фермой, а огромным комбинатом, где камеры для птиц соединялись желобами с контейнерами для корма, а автоматические поилки продолжали подавать воду даже сейчас. Здание было явно заброшено после эпидемии, но все двери были целы. В любом случае, главное они поняли: это место им подходит…