Бубен сделал шаг, но табурет, вместо того, что выскользнуть, перевернулся и подставил ножку. Сам не понимая, зачем, он пытался до тянуться до единственного спасения, вцепившись руками в верёвку и задыхаясь. Спасаясь, он несколько раз дёрнулся на верёвке и люстра, одинокий белый плафон под самым потолком, не выдержал подобного издевательства. Его ударило по затылку с такой силой, что весь мир померк, а перед глазами заплясали звёзды…

Он увидел город, покрытый снегом, с бесконечным рядом одинаковых домов. Людей, спешащих по своим делам, меланхолично настроенных менеджером, мамочек с детьми, упирающимися и кричащими, что не хотят в детских садик. Школьников с рюкзаками, проходящих мимо офисных служащих и стоящих в окнах с чашками кофе в руках только проснувшихся отпускников. Этот мир, находящийся настолько далеко, насколько это возможно, заставил его понять, что он – ничтожество, которое не имеет права жить. Он спрятался, заперся за железными стенами в ожидании смерти, вместо того, чтобы жить полной жизнью, превозмогая всё, радоваться каждому дню и мечтать. Он предал всю свою жизнь.

Вдруг, будто по мановению волшебной палочки, он полетел мимо всего этого великолепия, прямо над крышами, в сторону окраин, где город выглядел не так радужно. Он замер перед стареньким небольшим домом, из окон которого доносилась цветастая ругань. Раздался выстрел и дверь распахнулась, открывая человека со шрамом на всё лицо. Мужчина улыбнулся, сунул пистолет за пояс и прогулочным шагом направился по направлению к центру. Сзади из-за двери ему в спину метнулась чёрная цель. Он вскрикнул, заваливаясь на спину и силясь достать оружие, но острые зубы уже пропороли шею сзади, вгрызаясь в сочную плоть. Из соседнего дома вышла женщина с мусорным ведром. Заметив эту картину, она громко охнула и выронила свою нашу. Синее ведёрко покатилось по дороге, подпрыгивая на каждой кочке и издавая противный скрежет. Вдруг лицо женщины изменилось, она оскалилась и бросилась вперёд, отталкивая охотника, занимая его место. Теперь окровавленное тело рвали на части уже с двух сторон. Открылось окно на первом этаж и к ним спрыгнул мужчина средних лет в трениках с растянутыми коленками. Но пристроиться рядом он не смог, поэтому медленно двинулся в сторону горящей неподалёку вывески.

Кто-то закричал совсем рядом, замелькали тени. Через каких-то десять минут всё пространство оказалось покрыто трупами и людьми, с упоением в них копошащихся. Где-то зазвонил телефон, раздалось деловитое «Алло, да, я почти подошёл», которое оборвалось визгом на грани ультразвука…

Он снова летел над городом, который теперь не казался таким прекрасным. Совсем недавно выглядящий белым снег покрылся кровью. Она была повсюду: на тротуаре, на подоконнике, на ручке двери магазина. Над городом стоял гул охотников, ищущих свою добычу и крики загоняемых людей…

Приходить в себя было мучительно тяжело. Воздух в пересохшее горло практические не попадал, так что он потёр плохо слушающейся рукой горло, почувствовав верёвку. С трудом открывая глаза, он размышлял о том, где всё-таки находится, на к однозначному выводу так и не пришёл.

– Для ада тут слишком холодно.

Собственный голос немного привёл его в норму, возвращая сознание нелепыми кусками. Вот он смотрит вслед уходящей Нике, вот закрывает ворота, не найдя её, вот вешает петлю на крюк. Крутящаяся вокруг реальность, наконец, остановилась. Он по-прежнему висел в петле, но ноги уже не дёргались, стараясь спасти ускользающую жизнь. Весь мир как будто перекрасился в другие цвета, став незнакомым и необычным. Он умер, но выжил. Удивительно. Значит ли это что он не может умереть?