А вот доченька… внешне на маму была совсем не похожа –красивая папина копия с длинными чёрными волосами и большими, бездонными, чёрными же глазами.

– А вы на вертолёте прилетели? А вы меня покатаете? – ну понятно же… что должен сделать человек, прилетевший на «голубом» вертолёте, – покатать.

Я ей пообещал, что обязательно прокачу. Позже я переговорил со знакомым командиром экипажа из вертолётного полка, и он разрешил мне взять её «на борт» во время небольшого перелёта с вынесенной площадки в Зейский аэропорт. Исполнил, так сказать, «волшебное» детское желание…

– Надолго собрались в Бомнак? И чего вы там забыли? – с иронией осведомилась Ольга.

Я только раскрыл рот, соображая, что сказать, и подбирая слова, но не успел – за спиной послышался голос Сергея:

– Да мы, Лёля, на пару дней… Дела у нас там.

Он ласково называл её так.

Сергей поцеловал свою «Лёлю» и взял на руки глазастую копию.

– А меня лётчик – дядя Андрей пообещал покатать на вертолёте.

– Ну значит покатает… раз пообещал. – ухмыльнулся Сергей, заиграв лукавыми огоньками глаз в мою сторону. – Иначе не надо было обещать.

За завтраком мы оговорили ряд подготовительных мероприятий: заправку топливом «про запас», укладку дополнительного инструмента, посещение «Волчары» – знакомого по фамилии Волков, чтобы забрать патроны для карабина, и прочее… чем, собственно, и прозанимались до обеда, и, уже подкрепившись основательно, отправились в наше путешествие.

ЛЕДЯНАЯ ДОРОГА

«Нива» без особого напряжения влезла по серпантину на скалистый ворот горловины водохранилища, и мы ненадолго остановились на смотровой площадке, наслаждаясь завораживающим видом на циклопическое сооружение ГЭС.

Снизу, из города, массивная железобетонная громада, низвергающая с диким рёвом бурлящие потоки ледяной воды, была похожа на окутанную облаками пара белую неприступную крепость «Минас-Тирит» из романа Толкиена Д. Р. Р. «Возвращение короля» … и производила на меня неизгладимое впечатление.

Но оказалось – она была лишь небольшим фрагментом огромного по масштабности природно-технического геосистемного проекта, от чего, как говорится, дыханье спёрло натурально.

Человеческая психика остро реагирует на резкие изменения ландшафта, и когда ты видишь с высоты птичьего полёта с одной стороны плотины – маленький, аккуратный, беспечно устроившийся в низине, городишко, мирно покуривающий печными трубами и деловито гудящий малюсенькими машинками, а с другой – невообразимо пугающую своим объёмом в 60 кубических километров толщу ледяной воды простирающегося на 227 километров водохранилища, да ещё и с перепадом высоты в 110 метров, то становится жутко… и при этом теперь уже не столь огромной и надёжной кажется её довольно узенькая бетонная полоска.

Воистину… всё познаётся в сравнении…

Мы стояли на краю скалы и, от избытка нахлынувших чувств применяя ненормативную лексику, бурно обменивались своими впечатлениями:

– Серёга! Да это же о… можно!

– А то! Я сам постоянно о…! Хоть и был тут сотню раз!

– … и т. д.

В приподнятом настроении мы уселись в «Ниву», переехали по серпантину на другую сторону плотины и выскочили на заснеженный лёд водохранилища.

Горловина водохранилища на протяжении первых сорока километров представляла собой своеобразный каньон, обрамлённый скалистыми берегами, изрезанными заливами впадающих речушек и ручейков. Открытые всем ветрам отвесные серые скалы переходили в заснеженные лесистые горы бескрайней тайги. Зимняя суровая красота завораживала.

Мы ехали по ровному заснеженному льду водохранилища, восхищаясь первозданными видами этого сурового края, делились мыслями, рассказывали истории из своей жизни и охотно обсуждали проблемы, волнующие нас обоих. Таким образом происходило более тесное знакомство. Мы ненавязчиво узнавали друг о друге всё больше и больше, сопоставляя шкалу ценностей и мировоззренческие суждения.