Май месяц принёс много заказов. Надо работать. Дарить людям красоту. Самой выходить из темноты, которая начала сереть всё же, благодаря моей Светике и моим зверикам. Все требовали внимания и заботы. Люблю свою работу, которая, в первую очередь, радует меня и, как следствие моих стараний со страстью, доставляет радость моим заказчикам. Начало проекта – всегда ожидание и волнение. Это, как дрожь талантливого артиста, перед выходом на сцену. У меня только так. Наконец-то, я загнала своего Джина обратно в бутылку. Появился заказ на проект большого кафе при администрации города. Моё ноу-хау– это мозаика из осколков зеркал. Есть в зеркалах мистика, а потому и притягивают они меня и дают волю моей буйной фантазии. В этом кафе мне позволили поиграть с моими стекляшками на славу. Я увлеклась и отвлеклась на время создания проекта. Нужен позитив. Вытащила из себя его за «уши». Получилось. Я радовалась. Изредка.

                  Столб из пыли – вот мысли и чувства.

                  Не хочу ни бороться, ни быть.

                  Растворилась в своём искусстве.

                  Только сына не отмолить.

                  Скоро год. Это необратимо.

                  День за днём я слезами давлюсь.

                  Как ты там, мой любимый Мика?

                  Позови. И я в небо сорвусь.

Моя занятость не освобождала меня от обязанности мамы и хозяйки дома. Я баловала Дениску, его друзей и партнёров вкусностями. Меланья тоже иногда разделяла с нами ужины. Её беременность протекала без токсикозов и осложнений, но она постоянно жаловалась на своё состояние. Мира в наши отношения не прибавлялось. Разговоров она категорически избегала, предпочитая разговаривать с подружками. Я уже и не настаивала. Впереди месяц июнь.

Мной проклятый месяц, который забрал у меня моего Мику. Этим именем мой первенец называл себя сам, как только начал говорить. А Дениска у нас был Ниська. Имя для себя придумал младший. Мои мальчики. Мои сыновья. Моя гордость и теперь уже моя боль.

Как-то в один из вечеров Дениска пришёл весёлый и усадил меня смотреть с ним фильм о них с Меланьей. Фильм о дне свадьбы. Оператор старался. Красота начиналась с утра: невеста в салоне, жених примеряет костюм. Затем рассказ о семье невесты, где мама Меланьи читает за кадром стихи о дочери. На фотографиях: мама, папа, сестрёнка, бабушки-дедушки, дяди, сама Меланья от малышки и до невесты. Подробно и трогательно. У жениха семьи не оказалось. Пять фотографий и всё. Ни меня, ни брата, ни кого – либо ещё не было. Денис получился без роду и племени. Практически, детдомовский. Меня шокировало сильно. Вспомнила Меланью. Фильм ещё только монтировали, когда она попросила у меня фотографии Дениса.

– Только на фото он должен быть один. Так оператор сказал, – заявила она мне. Поинтересовалась у неё:

– А почему Дениска должен быть один, если у него есть семья. Ты ничего не путаешь? Может позвонить ему и спросить?

Оператор – знакомый мамы Меланьи. Звонок оказался бесполезным. Неуважение к нашей семье проявилось крупным планом и зафиксировано навечно этим фильмом. Дальше фильм я отказалась смотреть, пытаясь объяснить младшему сыну, что недопустимо такое отношение ко мне и его брату, да и к нему самому.

Денис разозлился:

– Ты опять придираешься. Опять всё испортила. Это мелочи, на которые не надо обращать внимание.

Достучаться до него не смогла. Главного сын не понял. Меланья пыталась нас развести по разные стороны. Она училась в институте на психолога и знала, как больней ударить меня. Назревающий конфликт нужно было решать самой. Написала Меланье письмо.