– Я дам тебе эти деньги, Иван. Дам. Но это будет первый и последний раз. Я не собираюсь оплачивать твои кабацкие похождения. Никогда. Я хочу, чтобы ты это запомнил. За привилегию быть взрослым, мой хороший, надо расплачиваться своими силами, а не чирикать и трепетать крылышками, привлекая внимание родителей и рассчитывая на их подачку.

Сунув ему деньги в руку, она снова скрылась в спальне, хлопнув при этом дверью.

Такого гадкого чувства уже давно не испытывал Иван. Стыд и злость буквально душили его. И даже расправа с Русланом вряд ли помогла бы почувствовать себя лучше.

Судя по всему, протрезвевший Руслан держал круговую оборону. Парочка плечистых парней в холле вежливо пыталась выяснить, собирается ли он платить. Иван в последнюю минуту спас положение – и, как бы там ни было, вздохнул облегченно.

– Иван, ты – человек, – лепетал Руслан, потерявший свою пассию в толпе мужиков, куривших возле ресторана.

– А ты – козел, – отозвался Иван, открывая дверь машины и усаживая Катю на переднее сиденье.

– Ну, блин, извини, что так получилось…

Иван сел за руль, включил зажигание и вывел машину на дорогу. Закурил нервно. Катя молчала. Он был ей за это благодарен, хотя и ощущал неловкость от такого молчания.

– Что-то случилось? – спросила наконец она. – Вы поссорились?

Катенька отлично знала причину ссоры, но, следуя женской интуиции, решила быть очаровательно наивной.

– Да так. Не бери в голову, – потеплел Иван. – Если человек с головой не дружит, я ничего не могу поделать.

Злость на Руслана проходила. Какой смысл злиться, если все наконец закончилось? Он едет с прекрасной девушкой, ни разу за весь вечер не сказавшей никакой глупости или откровенно банальной вещи. Конечно, достоинство и ум женщины не всегда определишь по ее словам, это Иван знал, но и откровенную, развязную, с завышенным самомнением дуру видно за километр. Шила, как говорится, в мешке не утаишь.

Встречал он и таких. Они истеричны и мнительны. Они нетерпимы и раздражительны. Они коварны и расчетливы. Они необоснованно требовательны и обидчивы. Настоящая мука иметь с такой особью дело… Поэтому Иван раз и навсегда решил придерживаться одного маленького правила, которое вывел для мужской половины человечества некий мудрец Сервус. Он сказал: «Испытывая привязанность, необязательно идти на поводу». Да и сам Иван с трудом представлял себя под каблуком подруги или жены. Не дождутся!

И если бы Катя, которая от вина была слегка пьяна, начала трепаться с Русланом, неся при этом полную чушь, Иван бы просто добился близости, пару раз ответил бы на ее звонки (а она обязательно позвонила бы), – и дело с концом. Но он оценил ее такт, разумное молчание в нужных местах и вполне одобрял шутки и реплики, которые она подавала за столом. Иван почувствовал уважение к ней за недемонстративность и отсутствие жеманства. А также гордость за то, что нашел ее в вагоне обычной электрички.

– Иван, извини, пожалуйста, – повернулась Катя к нему. – Не мог бы ты остановиться на минутку?

– Что, что такое? – тревожно спросил он, сворачивая к обочине.

– Немножечко перебрала, – слабо улыбнулась она. – Это пройдет. Руслан не давал пустовать моему бокалу.

Он помог ей выйти из машины, тревожно заглядывая в глаза. Катя дышала глубоко и тяжело.

– Мама меня убьет, – коротко засмеявшись, просто призналась она. – Кроме того, что напилась в стельку, так еще и приду домой заполночь. – Потом неожиданно сочувственно спросила: – Ты очень сильно потратился?

– Даже не думай об этом, – покачал головой Иван, ощущая захлестнувшую его нежность к этой хрупкой, скромной девушке. – И не говори, и не думай. Поняла?